– Я сбегаю, - догадалась Татьяна, что мужчинам надо поговорить без свидетелей.

Едва за ней закрылась дверь, Корданов резко спросил:

– Почему ты из Минска полетел пассажирским рейсом, а не вместе с Мардуховичем?

– Так повелел босс, - насторожился Александр и высказал предположение: - Наверное, предвидел что во Внуково могут быть осложнения. Жалеет, что пришлось таможенные платить?

– Если бы, - вздохнул Корданов.
– Конфисковали все сорок миллионов. Налил коньяку полную рюмку и осушил её одним глотком. Не закусывая, продолжил: - А валюта нам сейчас очень нужна: японцы предложили уникальную аппаратуру.
– Пососал лимонную дольку.
– Придется тебе лететь. Надо нашим благодетелям к майским праздникам подарок сделать.

– В Японию?
– удивился Александр.

– А что тебя так напугало? Незнание японского языка? Подучи.
– И громко рассмеялся, довольный своей шуткой.
– Не боись, как говорила мамка своей дочке перед первой брачной ночью, только поначалу будет больно, а потом сама ещё попросишь... Не один полетишь: и коммерсант будет, и переводчик. Твое дело - охрана. Особенно у нас.
– Посмотрел на часы. Включи телевизор, посмотрим, что там сегодня в нашей стране творится. Может, коммунисты уже переворот совершили?
– И снова рассмеялся.

Диктор повторял вчерашние известия: там бастуют шахтеры, там учителя. А в конце вдруг показали фоторобот предполагаемого убийцы сержанта милиции.

– Ну вот, ещё одного стража порядка лишились, - констатировал без малейшего сожаления Корданов. Налил себе ещё рюмку коньяка.
– Давай, брат, за День защитника выпьем. И за упокой души усопшего.

Александр поддержал тост, выпил, не спуская глаз с экрана. Фоторобот довольно точно передавал общие черты его лица - овал, нос, подбородок. А вот разрез глаз, брови явно были не его, и это разрушало сходство.

– Ты чего уставился на экран?
– спросил Корданов.
– Знакомого узнал? И вдруг снова захохотал.
– Ты посмотри, вылитый Александр Волжин. Так это ты ухлопал паршивого мента?

– Ну и шуточки у тебя, - усмехнулся и Александр.
– Он так же на меня похож, как и на тебя. Только чуть помоложе и похудее - издержки нашей техники.
– И выключил телевизор.
– Давай лучше выпьем еще, коль ты меня раскодировал.

– По-моему, ты сам ещё вчера с Татьяной раскодировался, - захохотал Корданов.

Вернулась Татьяна с дюжиной бутылок пива, но Корданов пить уже не стал.

– Пиво после коньяка все равно, что после меда горчица. Спасибо, Таня, выпью в другой раз. А теперь мне пора, надо ещё отца навестить, он у меня ветеран Отечественной, один живет.

Александр проводил его до лестничной площадки. Приход шефа не только озадачил его, но и натолкнул на интересную мысль: Корданов, похоже, не поверил, что деньги у Мардуховича конфисковала таможня. Надо как-то подкрепить это мнение. Придется переписать донесение связнику...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

1

Связник позвонил на другой день, когда Александр был один дома. Татьяна наконец-то отправилась на встречу с руководством ночного кабаре.

– Привет. Не разбудил?
– Это тоже был пароль, хотя голос связника Александр узнал бы и без пароля.

– Почти. Жду вот завтрак в постели, а подать некому.
– Это тоже ответ, сообщающий, что абонент в квартире один.

– Найми прислугу. Денег у тебя - куры не клюют, ты не пьешь, не куришь. Баснословные премии получаешь.

– От кого, интересно знать? Уж не твой ли босс собирается облагодетельствовать?

– А разве он тебе ещё ничего существенного не подкинул?

– И намека не было.

– Не врешь?

– А чего мне врать. Я после Минска не только не видел его, но и не слышал.

– Значит, и тебя он наколол, сука.

– Чем? Что-то я тебя не пойму.

– Плохо соображаешь, курьер. Сколько ты притаранил баксов?

– Ну, это не телефонный разговор.

– А ты знаешь, сколько он привез? Обещал, если все обойдется, десять процентов нам заплатить.

– Так у него все на таможне забрали, - возразил Александр.

– Это он тебе сказал или так шеф твой думает?
– насмешливо спросил абонент.
– А знаешь, кто самолет досматривал?

– Разумеется, таможенники.

– И не просто таможенники. С удостоверениями фээсбэшников. Я тоже был со своей группой. Там же, в аэропорту, и вручили ему его мешки. А он, сука...

– Ты серьезно?

– Серьезнее не бывает. И ещё грозит, сука: если, мол, пикните, головы оторву. Напугал бабу мудями. Да мы его самого за такую подлянку на куски разорвем.