– - Вы из симпатичных крокодилов, -- ответила я. Он должен был ответить: я добрая собака, или я заяц, или -- извините, у меня такая работа, и я вынужден быть крокодилом. Но мой прогноз не оправдался. Заместитель ничего не ответил. Моя просчитанная лесть не сработала.

– - Давайте договоримся, -- ответил он, -- если вам захочется поиграть в руководительницу, советуйтесь со мною. Вам, наверное ,объяснили, что у компании сейчас не самые лучшие времена.

– - Я это знаю.

Заместитель встал. Я ему улыбнулась одной из самых лучших своих улыбок.

– - У вас проблемы с Госимуществом?
– - спросил Заместитель.

Пропуск в Дом Правительства мне выписали в одно из управлений Госкомимущества. Викулов, наверное, все-таки выяснил это через свои старые чекистские связи.

– - У меня много проблем.

Это был единственно верный ответ. После ухода Заместителя я позвонила в нотариальную контору. Туда тоже приходили расспрашивать обо мне, но оттуда их послали. Другую мою приятельницу они, по-видимому, не выяснили.

– - Как поговорили?
– - спросила Настя.

– - Нормально, -- ответила я. Если бы Настя попыталась выяснить подробности, я бы ей сказала: прослушайте пленку, но Настя не стала расспрашивать.

– - Во сколько прислать машину?
– - спросила она.
– - Ты же завтра отправляешь свих в деревню.

– - А это удобно?
– - спросила я, -- использовать машину в не служебных целях?

– - К президенту компании машина прикреплена на две рабочие смены, -- пояснила Настя.
– - Отправить на отдых мать и дочь президента -- это служебная цель, потому что сохраняется время президента, которое стоит в сотни и сотни раз больше зарплат шоферов, стоимости бензина и амортизации техники. Шоферу я адрес сообщила.

– - Тогда к восьми утра. Поезд в девять двадцать.

Настя кивнула и сделала пометку в блокноте.

– - Машина у подъезда. Шофера зовут Коля.

На "Мерседесе" Коля, слишком полный для своих двадцати с небольшим лет, вез меня домой.

– - Остановитесь здесь, -- попросила я его.

– - А почему не к подъезду?
– - спросил он.

– - Я не хочу, чтобы соседи считали меня валютной проституткой.

– - Сейчас нет валютных, -- пояснил Коля.
– - Берут и в рублях, но по курсу доллара, естественно.

– - По личному опыту знаешь?

– - От знакомых. Я, как только мне исполнилось восемнадцать, я сразу женился. Боялся спид подхватить. Но сейчас в этом бизнесе цены очень упали. Конкуренция. Украинские дивчины цены сбивают. Для них сто долларов -- деньги.

Для меня тоже, -- подумала я, -- и очень большие.

Часть ночи у меня ушла, чтобы погладить выстиранные матерью кофты, блузки, шорты Анюты. Кое-что пришлось подштопать. Бедность, конечно, не порок, но и радости не доставляет. Мне повезло. Когда Анюта начала взрослеть, молодежная мода переменилась, и джинсы, майки, свитера, кроссовки стали униформой для подростков. Но года через два мне придется туго, когда потребуются туфли, сапоги, кожаные юбки.

Я легла в три ночи, встала в шесть, в семь подняла Анюту, и мы начали собирать вещи.

– - Не набирайте много, -- предупредила мать.
– - Самим придется таскать.

– - На вокзал я отвезу вас на машине, -- успокоила я мать.

– - А какая марка?
– - спросила Анюта.

– - "Мерседес 190Е".

– - Жаль, что никто из девчонок не увидит, на какой машине я уезжаю. Ладно, выйду замуж за какого-нибудь крутого и буду ездить только на "Мерседесе", ну, может быть, на "Опеле".

– - Не будешь. У тебя две тройки. Крутые на троечницах не женятся.

– - Ну, мать, у тебя и взгляды! Нашу соседку Люську из девятого класса исключили, а за нею приезжает парень на "Альфа-Ромео". Замуж берут не за пятерки, а за красоту и обаяние. Я смотрюсь очень даже ничего и очень обаятельная. Я в первой пятерке красавиц школы.

– - У вас пятибальная система?

– - И десятибальная тоже, чтобы было меньше интриг.

– - А учительницы тоже разбиты на пятерки и десятки?

– - Да, -- подтвердила Анюта.
– - Ты в десятке. Между восьмым и девятым местом.

– - А кто на первом? И кто эти места определяет?

– - На пером твоя подруга Римма. А определяют мальчишки-выпускники. Хотя странный у них вкус. Римма не отвечает международным стандартам: задница у нее ниже коленок, грудь -- как у дойной коровы. Нет, не понимаю я пока мужчин.

– - Идите завтракать, -- позвала мать.

Мать приготовила мне и Анюте привычную яичницу с колбасой. Закупала продукты и готовила мать. Не знаю как, но ей удавалось уложиться в свою зарплату старшей медсестры. Моя зарплата и случайные подработки откладывались на летний отдых и самые необходимые покупки. Включая телевизор и открывая холодильник, я всегда боялась, что однажды экран не засветится, а холодильник окажется размороженным. На деньги, которые я получила от отца, я купила когда-то телевизор и холодильник. И в будущем ничего хорошего не просматривалось, на увеличение зарплаты учителям я не рассчитывала, а в чудеса не верила. Боже мой, какая тоска откладывать годами деньги на мебель, на хороший утюг, на видеомагнитофон. Молодые учительницы мечтали найти работу в преуспевающей фирме, выйти замуж за преуспевающего бизнесмена. Я тоже мечтала, но после тридцати стараясь об этом не думать.