— Нет, сейчас всё по-другому… чувствую… Он так оберегает её, окружил заботой. Почему? Что в ней такого особенного?

— Девушка упала и пострадала, — пояснила Фатима, хотя вряд ли это успокоит Алию. Да и сама целительница видит, как всё меняется со стремительной скоростью, набирая обороты.

— И поэтому Саид поселил шлюху в своей спальне? — возмутилась она. — Он ни с кем из жён на ночь никогда не оставался, а этой столько привилегий сразу.

— Понимаю вашу обиду…

— Чем занят мой муж?

— К нему приехал знакомый, — кто именно и с какими целями появился визитёр, Фатима уточнять не стала, не желая ещё больше раздражать госпожу. — Они пьют чай на террасе.

— Значит, немного времени у нас есть… Отведи меня к ней.

— Это плохая затея. Вы сделаете только хуже, если господин узнает — влетит всем.

— Просто пообщаюсь.

— Он держит девушку взаперти — ничего не получится.

— Кажется, у тебя были ключи… Веди!

Я задремала ненадолго… Усталость и слабость в теле взяли верх надо мной.

Проснулась от шороха в спальне. Поначалу подумала, что это Саид вернулся. Да и кому ещё пришла бы в голову идея заглянуть в хозяйские апартаменты без спроса и ведома?

Но открыв глаза, наткнулась на двух женщин: одна в возрасте — худощавая невысокая старушка с въедливым взглядом, словно пытается проникнуть вглубь, узнать потаённые мысли (мерзкое ощущение вызывает); а другая — молодая, статная, всем своим важным видом показывает, кто тут главная. Обе уставились, изучают как диковинное существо, будто у меня несколько пар рук и ног или две головы. И если первая смотрит без особых эмоций на лице, скорее с равнодушием, то вторая — с нескрываемой злобой и презрением.

«Когда же я заслужила такое отношение?» — ведь ни с кем не пересекалась и не общалась. Кроме прислуги никого не видела (доктор не в счёт).

— Где Саид? — сейчас его присутствие как нельзя кстати.

Эти женщины явно пришли не ради праздного интереса — познакомиться с пленницей. Выбрали ещё подходящий момент…

— Господин! Тебе можно говорить о нём исключительно с этим уважительным обращением! — возмутилась девушка. — Не смей звать по имени того, для кого ты лишь подстилка!

И тут, наконец, осенило: ну, конечно, это жена Саида. Теперь ясно, откуда столько ненависти. Хотя я не претендую на её мужа. Он даром мне не нужен! С превеликой радостью покинула бы этот дом, вернулась бы в свою привычную жизнь, где не всё было легко и просто, но мою — понятную! Где никто не ограничивал свободу, не принуждал и не довлел. Всё, о чём мечтаю — забыть обо всех злоключениях, как страшный сон…

— Что вы хотите? — приподнявшись на локтях, осторожно села.

— Хм, хорошо говоришь на нашем языке… Тем лучше — быстрее дойдёт, на чью территорию покусилась, — она резко приблизилась и залепила звонкую хлесткую пощёчину, у меня даже губа онемела.

Всё произошло за считанные доли секунд, отреагировать не успела. Подобного жеста никак не ожидала. Я упала обратно на постель. Голова закружилась в безумном вальсе, пространство поплыло перед глазами, а во рту почувствовался металлический привкус крови.

— Тварь! — закричала дамочка, топая ногами как капризный ребёнок. — Саид не будет твоим… никогда… — прошипела подобно ядовитой змее. — Не надейся на тёплое местечко рядом с ним!

«Да очень надо».

Я вжалась в мягкое изголовье кровати, прикоснувшись ладонями к лицу.

Кожа ощутимо горит. И, кажется, всё-таки останется отпечаток, настолько сильно она ударила — «от души», со всей дури. Выместила злость, называется. То, чего не может предъявить мужу — досталось мне. Все претензии к нему. При чём тут я? Пусть сами разбираются.

С трудом сфокусировав взгляд на девушке, на всякий случай приготовилась отбиваться. Отвечать грубостью на грубость не стану: во-первых, опускаться до уровня истеричной хабалки не собираюсь; во-вторых, воспитание не позволяет вести себя так; а, в-третьих, если дам сдачу — себе же хуже сделаю. Сомневаюсь, что Саид простит такую вольность по отношению к своей жене.

— Госпожа Алия, успокойтесь, — вторая женщина схватила её за руку, когда та замахнулась опять. — Остановитесь, пожалуйста. Вы сказали: всего лишь хотите поговорить. Так нельзя… Если господин увидит следы побоев, то разгневается. Полагаете, он не узнает ничего? — ошибаетесь. Смотрите, как у неё покраснела щека, губа разбита.

«И, правда, разбита» — не сразу это заметила.

— По-твоему, из нас двоих Саид будет защищать эту? Я — законная жена! А эта никто — шлюха! В конце концов, всегда могу сказать, что она первая напала на меня.