— Точки обозначают количество убитых. В сотнях, — сказал он, заметив, на что я смотрю.

И наш с Марией разговор, скорее всего, слышал. Его голос был совершенно ровным, так что до меня даже не сразу дошел смысл сказанного. Сотни убитых? Я пустила в свой дом убийцу?

— Линии — количество войн, в которых я участвовал. С людьми в этом мире я не воевал, — продолжил эльф.

— Так ты солдат? — выдохнула я.

— Был.

— Ясно.

Ну и как к этому относиться? Понятное дело, что солдаты они на то и солдаты. Не знаю я. Спросите что полегче.

— Эта руна, — эльф коснулся той самой фигуры в виде пресекающихся линий, голос его оставался спокойным, но в глазах появилось напряжение, — знак того, что мой народ изгнал меня.

Час от часу не легче.

— За что? — спросила я, радуясь, что за спиной стена.

— А вот об этом я не хотел бы говорить. Это касается только тех, кто был рожден в Зеленом Лесу.

Мне вспомнились слова Марии о том, что Иван не чистокровный эльф. И возраст в его паспорте запросто может оказаться такой же подделкой, как и его имя. Марии стоит доверять в таких вопросах, она, похоже, знает, о чем говорит.

— А ты тоже там родился? В Зеленом Лесу? — отважилась спросить я. — Ты разве не полукровка?

Ух ты! Вот теперь я могу хвастаться, что видела эльфа, потерявшего контроль над своими эмоциями. Щеки Ивана вспыхнули, в глазах загорелся адский огонь, а на острых скулах заиграли желваки. Ненадолго, конечно, уже через секунду эльф взял себя в руки, но получилось впечатляюще. Я попыталась слиться со стеной. Надо было заранее потренироваться покрываться цветочками.

— Я абсолютно уверен в том, что я эльф. И в том, что все мои предки были эльфами. Без исключений, — с расстановкой произнес он.

— Классно, — выдавила я неискреннюю улыбку, — извини, что предположила, будто в тебе может быть хоть капля той же крови, что во мне. Держи договора, передай, пожалуйста, остальным. Мне пора, приятно было поболтать.

Я гневно зашлепала тапками по коридору. Не люблю эльфов! Заносчивые уроды! В смысле, не уроды, конечно, а как раз наоборот, но вы поняли, о чем я. И как только сестру угораздило связаться с одним из этих? Надеюсь, Тики не унаследовал от папаши, пропавшего из жизни Ники сразу после рождения сына, ничего, кроме ушей.

Кстати, надо уже шевелиться. Забрать Тики из санатория следует до четырех вечера, а я еще собиралась помыть пол и забежать в магазин.

Планирование никогда не было моей сильной стороной. Вот Ника с детства могла все организовать так, чтобы не нестись к вокзалу, высунув язык. Я же — нет. Я всю жизнь только так до вокзала и добираюсь. Ника всегда говорила, что это из-за моей творческой натуры. Но теперь, когда мне уже двадцать восемь, я склоняюсь к мысли, что это банальное разгильдяйство. Вот кто мне мешал снять объявление об аренде квартиры сразу же, как нашлись съемщики? Зато я увидела триста шестьдесят восемь пропущенных звонков. Когда еще доведется на такое посмотреть? И расписание электричек тоже можно было узнать заранее, чтобы построить маршрут с учетом пробок. Нет, не вариант. Не тот драйв.

В результате на электричку в половину второго я не успела. Пришлось ехать на трехчасовой, за час ожидания отморозив себе на холодном перроне все, что только можно. А в придачу ко всем своим неприятностям, я имела неосторожность поставить замерзшие ноги на печку под скамейкой в электричке, и подошва моего правого сапога лопнула. Один к одному! И так денег нет, а теперь еще и сапог испортила!

Я забирала Тики уже одетого и сидящего в приемной директора санатория. Под неодобрительные взгляды секретарши и воспитательницы, которой пришлось из-за меня задержаться почти на час.

Зато никто и не заподозрил, что я не мать, а тетя ребенка. Я вообще зря волновалась. Нику они видели один раз, да и Тики отлично справился со своей ролью.

— Привет, мам, — поздоровался он со мной и снова уткнулся в свой телефон.

— Вовремя за ребенком приезжать надо, — пробурчала воспитательница.

— Понарожают не пойми от кого, а потом дети по казенным учреждениям мыкаются, у-у-у, кукушка! — донеслось мне в спину, когда мы с Тики уже поспешно покидали это негостеприимное место.

Надеюсь, Тики этого не услышал. Вот как так можно? Хотя кое в чем я была согласна с несдержанной секретаршей. Вот о чем думала моя сестрица, срываясь неизвестно куда и оставляя мне ребенка и кучу проблем?

Ладно, об этом потом. Сейчас главное — Тики.

Мы с мальчиком виделись примерно один-два раза в год, когда я приезжала его понянчить. Мы хорошо ладили и отлично проводили время на аттракционах и в аквапарках, но теперь передо мной стояла совершенно другая задача. От меня требовалось заменить шестилетнему мальчику мать. Пусть на время, но все же.