– Друг, ты знаешь, что тебе повезло, и ты распахал мне плечо до посвящения? – Я разговаривала вслух со зверем, – если бы это произошло после, то не видать бы тебе твоей силы. Заклятье пролитой крови. Либо ты, либо твоё потомство должны были бы расплатиться.

Я гладила волка, он сел рядом. Свет проникал сквозь густой лес и играл на моих волосах.

Хм, интересная бы вышла картина, если бы Жозеф стоял сзади и рисовал. Маленькая девочка на камне с пышными рыжими, светящимися на солнце, волосами, доходящими почти до самого камня, и рядом с ней большой сильный белоснежный волк, смотрят на горную реку, воды которой разбиваются о камни, а вокруг густой лес.

Спокойствие, умиротворение, без суеты и беготни, без сплетен и притворства, без лести и лжи. Просто мы и вечность.

Солнце начало спускаться к горизонту, надо было возвращаться домой, я обещала себе, что приготовлю рататуй моему кормильцу. Призрак шёл за мной до самого края леса. Я напоследок обняла этого огромного мохнатого зверя:

– Прощай, я по тебе буду скучать. Может, ещё увидимся. Не обижай этого человека.

После этих слов мы разошлись по разным сторонам.

Я зашагала в свой временный дом. Не заходя внутрь, собрала овощи и зелень с грядки Жозефа, надеюсь, не обидится. Зашла домой и начала готовить.

На запах появился хозяин дома.

– Ммм… Сегодня юная леди за шеф-повара? – Улыбнулся тот.

– Да, должна же я как-то оправдывать своё пребывание здесь. Мойте руки, они у вас все в краске!

Мужчина осмотрел руки и надул губы:

– Офф… даже не заметил, – вздохнул он и покорно пошёл отмываться.

– В каком направлении вы пишите? – Спросила я за ужином.

– В основном, авангард и сюрреализм.

– Скучные и непонятные мазки?

– Со временем ты научишься их понимать, – улыбнулся Жозеф.

– Вряд ли, – покачала головой я.

– Рисуйте меня. Я бы вам принесла славу.

– С чего такая уверенность?

– Как уж говорят? – Я сделала вид, что вспоминаю. – А… Юношеский максимализм.

– Этого в тебе хоть отбавляй, – засмеялся он, – я в твои годы был куда скромнее.

– Но вы не я. И это к счастью.

– Кто научил так вкусно готовить? Мама?

Этот вопрос очень рассмешил меня, но я пыталась сдерживаться. Представляя, как мама в красивом платье носится со сковородками по кухне.

– Нет. Мама у нас великосветская дама, ей не до этих мелочей жизни.

– Кем она работает? – Явно пытался поддержать беседу он.

– Уф. Горю, кажется, я раскусила перец, подайте срочно воды.

Жозеф вскочил и быстро налил мне воду. Конечно, никакого перца я даже не клала в блюдо.

– Вы спасли меня, спасибо. Потушили мой огонь.

– Мне показалось, или кто-то сейчас обвёл меня вокруг пальца?

– Что? – Наивно спросила я.

– Я всё понял. И эта тема под запретом.

– Всему своё время, – сказала я, глядя в тарелку, – надеюсь, однажды, вы всё узнаете.

– Посуду моет тот, кто готовил, – подмигнул мужчина.

– Мне кажется, или я сейчас последний раз готовила? – Улыбнулась я.

Я прибралась на кухне. Жозеф сидел на улице в своей обычной позе, немного развалившись на стуле, он держал правую ногу вытянутой, а левую сгибал в колене. Я поднялась на чердак, окно которого выходило на пологий участок крыши. Здесь и расположусь. Достав свою флейту, я начала играть. Мне казалось, что даже звёзды прислушивались к моей игре, становились ярче и ближе. Через некоторое время я почувствовала взгляд на себе.

– Почему вы остановились? Так красиво, – мужчина подошёл ближе.

– Вы путаете мои мысли своим присутствием, – пробурчала я.

– Прошу прощения, могу уйти.

– Ваш дом, ваше право находиться, где хотите, – ответила я, слезая с подоконника, – я спущусь.

– Скучаешь по дому?

– Сама не понимаю, – остановилась я, сжимая флейту, – я так хотела вырваться, и теперь я здесь, и мне спокойно, как будто это и есть мой дом. Но меня съедает неопределённость.

– Незавершённое дело?

– Да… – кивнула я, – я всё же пойду, извините.

Жозеф сделал шаг в сторону, пропуская меня.

Нигде я ещё не спала так сладко, утром нежась в полудрёме, я не хотела вставать, стараясь продлить сладкие минуты.

– Доброе утро, юная леди, – раздался бодрый голос хозяина дома.

– Умоляю, – прохрипела я сонным голосом, – можно хоть здесь я не открою глаз до обеда? – Говорила я, поворачиваясь на узкой софе. – Я никогда так не делала.

– Серьёзно? – Рассмеялся он, – большое упущение, но пока у меня чистые руки, я сделаю тебе перевязку. Доктор Вильям сказал делать её каждый день.