— А как звали твоего хозяина?

Она хотела услышать имя человека, который сделал ее счастливой.

Слуга с опаской огляделся вокруг.

— Тише, мадам, его имя… он проклят!

Сердце Анжелики сжалось.

— Правду говорят, что он был колдун и его сожгли?

— Да, говорят, — старик пристально посмотрел ей в лицо. Его впалые глаза загорелись странным огнем. Он улыбнулся, его морщинистое лицо разгладилось.

— Говорят, — повторил он, — но это не правда.

— Почему?! — не выдержала Анжелика, которую начало трясти как в ознобе. — Почему?!

— Другого, мертвого, сожгли тогда на площади.

Сердце молодой женщины забилось еще быстрее.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел его после казни.

— Кого?

— Проклятого хромого.

— Где ты его видел?

— Здесь, ночью.

Анжелика вздохнула и закрыла глаза. Какая-то надежда теплилась в ней, как свет догорающей свечи. Дегре говорил, что не нужно думать о прошлом, но прошлое никогда не покидало ее.

Паскалу с опаской оглянулся.

— Это было ночью, после костра. Я спал в конюшне, во дворе. Вдруг я услышал непонятный звук в галерее и сразу же узнал его походку.

Дикий смех исказил лицо старого слуги, седые волосы развевались по ветру.

— Кто не знает его походку? Походку Великого Хромого из Лангедока. Он прошел мимо меня. Сначала я его не увидел, потому что вокруг было темно. Но внезапно луна осветила его фигуру. Он стоял, опершись о перила лестницы, а потом повернулся ко мне.

Анжелику знобило.

— Ты узнал его? — спросила она, стуча зубами.

— Я узнал его, как собака узнает своего хозяина. Но я не видел его лица. Оно было закрыто черной маской. Вдруг он засмеялся и, пройдя сквозь стену, исчез. Больше я его не видел.

— О, не мучай меня! — закричала Анжелика, отталкивая старика. — Убирайся, я умираю от страха!

Слуга удивленно посмотрел на нее, взял ведра и медленно удалился.

Женщина вернулась к гостям, но праздник уже не радовал её, как прежде. Ей хотелось остаться одной и поплакать, выплакать все свою боль по потерянному счастью и медленно умирающей надежде на чудо воскрешения былой любви, но бал еще не закончился, и она со всем радушием гостеприимной хозяйки продолжала развлекать своих гостей, не зная, что высокая фигура незнакомца скрывалась в этот самый момент в темноте аллеи, не замеченная и не узнанная никем, и следила за каждым её шагом…

Утро было прекрасным. Солнце заполняло своим светом каждый уголок дома, до которого могли дотянуться его лучи. Анжелика сидела в небольшом кабинете, изучая отчёты капитанов кораблей, привозивших зерна кофе и какао для её салона. Горячий шоколад, любимый напиток королевы, пользовался популярностью, и она могла снова спать на шелковых простынях и носить самые модные и прекрасные наряды. Теперь новая хозяйка отеля дю Ботрейи имела две кареты, шесть чистокровных рысаков, а также двух конюхов и четырех лакеев; кроме того, у нее было двое комнатных слуг, один управляющий и множество различных служанок, но за все это приходилось платить вот такими многочасовыми сидениями над счётами, докладами и договорами.

— Какой прекрасный день, сударыня, — вошла в кабинет Барба. — А вы снова сидите за этими проклятыми бумагами, — в голосе служанки звучало осуждение.

— Благодаря этим проклятым бумагам и тому, что я за ними сижу, у нас есть все это, — улыбнулась Анжелика, смотря на подбоченившуюся няню своих детей. Та сейчас напоминала ей Фантину Лозье, которая точно также ворчала на маленькую Анжелику, когда та уносилась куда-нибудь в лес с ватагой мальчишек.

Женщина устало потёрла затёкшую шею, потом потянулась с гибкостью кошки и встала из-за стола. В одном Барба была права — она уже довольно долго сидела здесь и заслужила небольшой перерыв.

— Барба, где мальчики? — спросила она служанку.

— Они собирались играть в саду, госпожа.

— Хорошо, я пойду к ним, — кивнула Анжелика.

— Вот и славно, — улыбнулась Барба. — Вот и правильно. Не стоит упускать такой погожий день, — проговорила она вслед удаляющейся женщине.

Флоримон и Кантор действительно были в саду.

— Матушка! — подбежали они к Анжелике увидев, что женщина идёт по направлению к ним.

— Мои хорошие, — улыбнулась она. — Чем вы занимались, пока я не пришла?

— Мы хотели поиграть в прятки, но Кантор боится оставаться один, — пожаловался на младшего брата Флоримон.

Кантор же опустил голову. Малыш действительно боялся заблудиться среди дорожек парка и что его утащит тот старик-садовник, который так странно смотрел на них с Флоримоном этим утром, но ничего не сказал, боясь, что мама и брат будут смеяться над его страхами.

— Знаете, а я в детстве очень любила играть в прятки и салочки. Я была самой лучшей, меня никто не мог отыскать или поймать, — вспоминала Анжелика свои детские игры в лесах Монтелу.