— О, ты сильно рискуешь, — с ухмылкой протянул Зур, изучая её своим излюбленным просверливающим взглядом из-под опущенных густых черных ресниц.

— Но не меньше чем ты! — дерзко улыбнулась Энн, — Или ты думаешь, что женщина не способна быть достойным противником?

— Я согласен, — кивнул Зур, с всё той же игривой ухмылкой. — Только хорошо подумай, прелесть моя, чем ты будешь меня бить, потому что ещё не известно, чем тебе придется расплатиться со мной.

— Я не знаю, какой ты правитель Зур, но ты просто отвратительный отец, так и знай! Поэтому моё первое желание заключается в том, чтобы ты провёл здесь, со своим сыном, три дня! — заявила Энн.

Взгляд Зура мгновенно стал колючим, красивые губы плотно сжались от недовольства. Набрав побольше воздуха и громко выдохнув, пытаясь успокоиться, холодным тоном он задал ей вопрос:

— Ты тоже будешь здесь?

— Конечно, я буду наблюдать, как ты общаешься с ребёнком, — кивнула Энн, не скрывая своего злорадства.

— Хорошо, эти три дня я проведу с сыном, но эти три ночи …ты проведешь со мной — а это тебе моё первое желание! — довольно усмехнулся Зур, заметив, как стерлась улыбка с её лица. — Я же тебе сказал Энн, что играть я тоже люблю, смотри, не вырой себе яму. Пошли? — он протянул ей руку.

Стиснув зубы, Энн попыталась выдавить улыбку, нехотя беря его за руку. Она ненавидела проигрывать Зуру! Она могла тысячу раз проиграть любому из братьев, но только не ему!

— Ваше Высочество! — поклонился ему Харг, — Не ожидали, что вы почтите нас своим присутствием!

— Харг, пусть нам приведут ребёнка. Я намерен пробыть здесь три дня и …три ночи, — специально сделав для неё ударение, важно произнес Зур, — Я хочу познакомиться с сыном!

Удивленный Харг торопливо вышел, не сумев скрыть своего изумления.

— Ты хоть знаешь, как зовут твоего сына? — сердито спросила у него Энн, бросив на Зура косой взгляд.

— Я как-нибудь выдержу этот день, и буду утешать себя приближением ночи, когда смогу сделать с тобой всё, что захочу! — бросил ей в ответ Зур, — Ты даже не знаешь, как меня унижает созерцание моего позора!

— Это ребёнок, Зур! Это живая душа, и он не может быть позором, потому что твой ребёнок, твоё продолжение — это дар! И он не виноват! Он же маленький, ему нужна любовь и ласка! Это преступление заставлять страдать его маленькое сердечко, он же вырастет черствым и кровожадным, …прямо как ты!

— Заткнись, Энн! Только не надо читать мне нотаций, я ещё раз повторяю, что ты не понимаешь моих чувств!

— Я вообще удивляюсь, что они у тебя есть! — прошипела она. — Приблизительно, я представляю, что это для тебя, и, конечно же, ты винишь в этом только меня! Но это твоя плоть и кровь Зур, и он должен вырасти достойным химером, а ты превратил его в изгнанника.

— Родительские поступки вообще трудно оценить. Вот я, например, никогда бы не подумал, что наш отец, вот так легко, отдаст свою любимую дочь на смерть! — Зур внимательно посмотрел на её растерянное лицо. — Или ты будешь защищать Тиара? Всё, что ты пережила там, с похитителями это тебе его отцовский подарок!

— Я не хочу сейчас об этом говорить, — сухо ответила Энн, опуская глаза.

— Тогда не нужно трепать мне о морали, радость моя!

— Я не твоя! — упрямо вскинулась она, встретив его ироничную ухмылку.

— Согласен, проблем с тобой больше чем радости. Но поспорим, что ты моя? — вовсю наслаждаясь её злостью, протянул Зур. — Всегда была лишь моей!

Харг привел за руку, четырехлетнего малыша химера, пугливо поглядывающего на гостей, худенького, с почти прозрачной сизой кожей, но с невероятно умными тёмными глазами.

— Вот Дал, поприветствуй своего отца, правителя Зура, — почтительно произнес Харг, снова кланяясь.

— Спасибо, Харг, вы можете идти, дальше мы справимся сами, — быстро проговорила Энн. — Привет, — мягко произнесла она, присев возле малыша, — Как тебя зовут?

— Дал, наследник рода, — тихо прошептал мальчик, боясь взглянуть в сторону отца, будто чувствуя его неприязнь.

Взяв его ладошки в свои, нежно поглаживая его длинные пальчики, Энн улыбнулась, рассматривая лицо этого маленького человекоподобного ящера.

— Он так похож на тебя Зур! Просто вылитый ты в детстве! — она оглянулась на мрачного Зура, который даже не сдвинулся с места. Энн поднялась и снова подошла к нему. Коснувшись его щеки, она мягко произнесла:

— Ну, пожалуйста, Зур, …пообщайся с ним. Не будет дня, …не будет и ночи.

Зур мученически скривился и подошел к мальчику. Погладив его по голове, он холодно спросил:

— Ты слушаешь своих наставников, Дал?

— Ты же в облике человека, он не понимает, стань химером, — воскликнула Энн. — У меня совсем вылетело это из виду!