Ответить не успел, к нам подошла официантка, которая принесла десерт и протянула счёт. Артём вложил деньги в папку для счёта, даже не заглядывая внутрь. И снова обделил девушку своим вниманием. Та скривила губы и удалилась, а мы принялись за сладкое блаженство. Я редко баловала себя сладостями, нужно быть в форме, если хочешь двигаться легко и грациозно в карате. Сейчас передо мной стоял шедевр, состоящий из бисквита, украшенного ярко-жёлтыми масляными одуванчиками, над которыми зависли ажурные бабочки из белого и горького шоколада. Они были так искусно сделаны и будто парили в воздухе. Я убрала руки под стол, зажала ладони между коленей, чтобы не нарушить такую красоту. Склонилась над пирожным, разглядывая его, боясь дышать.

– Ничего себе… как можно так…. – слов не находилось, а пофыркивание моего друга уже начинало выводить из себя. Уж и поудивляться нельзя?

– На пергаментной бумаге рисуют бабочек шоколадом, а потом замораживают. Ешь уже…

– Как можно есть такую красоту? – я посмотрела в смеющиеся карие глаза с осуждением.

– Запросто! – и тут же чайная ложка наглеца вонзилась в кулинарное произведение искусства и смяла его напрочь. Я онемела, разглядывая обломки прекрасных бабочек и жёлтую кашу, отдалённо напоминавшую одуванчики. – Вот! Теперь некрасиво. Ешь уже, а то в кино опоздаем.

Поначалу я хотела обидеться на хулигана, но потом решила, что это просто пирожное, не стоит на нём зацикливаться. Улыбнулась ехидно, замышляя месть, и принялась вытаскивать из крема останки шоколадных бабочек и закидывать их в рот, жмурясь от удовольствия.

– Гимнастика! – вдруг сказал белобрысый и ткнул в мою сторону чайной ложечкой, испачканной в маслянистом цветном креме. – Ты двигаешься плавно, все движения у тебя небрежно-грациозные. А как ты потягиваешься… ты встаёшь на цыпочки и тянешь руки вверх. Красиво…

– Угадал. А еще?

– Самбо? Нет… айкидо? Карате?

– Верно, карате… и неверно. Последние полгода я ничем не занимаюсь.

– Почему?

– Утром… после выпускного… в общем, двое шли за мной до дома, в подъезде догнали… я ударилась о ступени затылком, и они воспользовались этим. Утащили на пустырь… на мне, живого места не было, врачи насчитали шестьдесят четыре травмы… Переломы, гематомы, укусы, разрывы мягких тканей. Я на полгода выпала из жизни, на автопилоте жила… - не знаю, почему я стала рассказывать об этом малознакомому парню. Хотелось выговориться, рассказать кому-нибудь. Артём положил свою руку на мою и стал поглаживать, успокаивая. – В октябре должна была ехать на Чемпионат Европы по карате… а я всё забросила теперь, даже желания нет.

– Всё пройдёт… Эстель всё исправит… ну, лицо. Надеюсь, они сели надолго? Они изнасиловали тебя?

– Эм-м-м… нет. Я же каратистка, забыл? – нашла в себе силы улыбнуться. Разговор пошёл явно не в ту сторону, грозя испортить такой чудесный день. – Мне удалось дать отпор, тому, кто убивал меня, второй стоял на «стрёме». Ему пять лет дали. А заказала меня моя, типа «подруга». Мы вместе на карате ходили, меня выбрали на Чемпионат, и она приняла меры.

– Ничего себе, меры! А «этому» сколько дали? Или откупился? Вот на какие деньги ты лицо восстанавливать приехала.

– И да, и нет. Он погиб. Его отец заплатил мне после суда… больше в десять раз. Так что, сегодня впервые я радуюсь жизни. Спасибо тебе.

– Ну вот и продолжим твою радость. Идём в кино!

Мы вышли из кафе в красивый большой холл, потом на эскалаторе поднялись на третий этаж и подошли к кассам. Ну надо же! Всё в одном здании, никуда ходить не нужно.

– Давай я хоть за кино заплачу, ведь у нас ничья получилась… - я стала рыться в сумочке, висевшей на боку, выудила кошелёк.

– Вообще-то, ты проиграла. Я не играю в футбол, да и хоккей не люблю. Только говорить не стал, еще не хватало, чтоб за меня девочка в кафе платила, - Артём протянул руку к моему лицу и щелкнул меня по носу легонько. – Мама меня не этому учила!

– Вот как! А чем же ты занимаешься?

– Сейчас увидишь.

Мы вошли в полутёмный зал и заняли свои места. Фильм назывался «Король скейтборда». Я смотрела, а Тема мне шёпотом пояснял про эту доску с колёсиками, рассказывал, как здорово на ней кататься, участвовать в соревнованиях и стрит-бординге.

20.

После фильма мы снова пришли на Красную площадь. Уже стемнело и снова стало очень холодно. Но здесь, почему-то было много народа. Люди тихо разговаривали в потёмках и будто ждали чего-то.

– Тём, поехали в клинику, поздно уже. И здесь темно, ничего не видно… - захныкала я. Устала сегодня.

– Погоди, сейчас… сейчас… и… Ап-п-п!
– смотревший на свое запястье, где находились часы, парень взмахнул рукой.

Но ничего не произошло, и я хихикнула, не сдержавшись. И вдруг всё вокруг засветилось! Люди стали кричать от радости и подкидывать вверх шапки. Площадь осветилась разноцветными огоньками, на деревьях висели огромные мерцающие ёлочные игрушки, гирлянды мелькали. Послышались хлопки и в воздухе расцвели волшебные цветы. Будто Новый год! Но сегодня только первое декабря.