– Конечно нет. Но могли бы ими быть.

Вдруг я понимаю, что происходит, словно я наконец-то проснулась от чужого сна. Я ищу на ощупь колокольчик, он был где-то рядом, нахожу его, поднимаю и звоню в него изо всех сил, так, чтобы меня наверняка услышали снаружи.

– Вам бы этого хотелось? – продолжает мой спаситель. Ее спаситель. Ах, я запуталась…

– Вы слышите?.. Этот странный звук…

– Вам бы хотелось, чтобы в комнату сейчас вошли ваши родные – по-настоящему?

– Так странно… Он как будто здесь, совсем рядом…

– Вам бы хотелось снова увидеть и обнять королеву и принцессу?

Где-то совсем рядом, в темноте, я продолжаю звонить в колокольчик.

– Разве вы не слышите? Он где-то здесь…

– Так вы согласны?

– На что?

– Мы это уже обсудили. Неужели вы успели забыть?

– Простите, я не понимаю… Этот звук, он сводит меня с ума… Где же он?..

– Пейте чай, принцесса. А потом мы поговорим о том, что вы сделаете, чтобы снова быть со своей семьей.

– Сахар! – вспоминает Другая Принцесса. – Мне нужен сахар.

– Разумеется, ваше высочество, разумеется! Все, что пожелаете. Ведь это все и создано для вас.

Внезапно все озаряется, словно мне в лицо бросили солнце, я закрываю глаза рукой, моргаю несколько секунд, а потом смотрю. У моей комнаты пропала крыша, но это даже не удивляет меня, когда я понимаю, что сижу не в комнате, а в сахарнице и это совсем не гравий подо мной. Сверху на меня смотрит ошеломленное лицо, и это лицо, так похожее на мое, приводит меня в просто неприличное раздражение. Оно заполняет меня настолько, что я не удивляюсь больше ни странному месту, ни огромному миру за его стенами.

Я выбираюсь из сахарницы на стол, отряхиваюсь и поднимаю голову. Великанская голова Другой Принцессы нависает надо мной и, похоже, силится подобрать слова. Но пока она пытается, я делаю – как обычно:

– Это уже становится недоброй традицией. Надеюсь, все это вот-вот закончится и я смогу наконец-то поспать. Ну почему ты не можешь держаться подальше от неприятностей и чая? Не пойму я вас, голубую кровь. – Здесь я вздыхаю, качаю головой и развожу руками, ведь как еще можно выдержать столько глупости у тебя буквально под боком и остаться равнодушной? Бросив взгляд на часики у меня на запястье, я цокаю языком и продолжаю: – В общем, так. Вот-вот сон продолжится, время не любит стоять на месте. Даже здесь. Думаешь, так легко его заставить?

Она качает головой. Типично.

– Надеюсь, ты понимаешь, на какой риск ради тебя я иду. На этот раз запомни последнее.

Она слегка наклоняется и будто слушает внимательно, но я просто смотрю на нее секунду-другую и молчу.

Она просто смотрит на меня секунду-другую и молчит, а я слегка наклоняюсь и слушаю внимательно.

– Ну все, я исчезаю, – говорит она наконец и отворачивается.

– Постой, но ты же ничего не сказала!

Она оборачивается и вдруг яростно звонит в колокольчик.

– А ты ничего не слушала! Еще претензии?

– Но как же…

– Все, что я хотела тебе сказать, моя недогадливая сестренка, можно сказать тремя словами: беги отсюда без оглядки.

Этот ответ будоражит во мне только новую тучу вопросов, но не успеваю я открыть рот – как я подбегаю к ее чашке – ловко забирается на край – и ныряю в чай! В один миг от меня – от нее остается лишь клякса голубой краски, да и та растворяется на глазах.

– Что-то не так?

Я вздрагиваю от неожиданности.

– Что-то не так с вашим чаем, ваше высочество? – повторяет мой спаситель самым обходительным тоном.

Но теперь я отношусь к нему настороженно. Бежать? Почему я должна бежать от него? И все же…

– Мой чай, он синий.

– Не может быть. Кто пьет синий чай?

– Взгляните сами.

Я протягиваю руку к чашке, чтобы показать ему, и вдруг – кошмар! – я вскрикиваю от вспышки синего пламени, которое вырастает из чашки до моих глаз. Оно не обжигает, а приятно согревает и укрывает комнату волшебным, таинственным светом.

– Как… вам это удалось? – Его голос звучит так, будто ему с трудом удается подобрать слова.

– Что вы имеете в виду? Я ничего не дела…

– Как?? – требует он.

Я снова слышу тревожный звон, а в синем пламени на миг мелькает лицо Внутренней Ане.

– Переверни меня, – шепчет она и исчезает.

Перевернуть ее? Что это значит? Вот причуда!

В этот момент он наклоняется ко мне – и вдруг я понимаю смысл ее слов. Я поднимаю чашку с пламенем и переворачиваю. И вместе с чашкой вся комната переворачивается кверху полом, кроме нашего столика и нас. Мы словно замираем в пространстве – вне пространства. Когда из чашки выливается последняя капля пламени и падает куда-то в пустоту, свет гаснет. Мир гаснет. И в темноте, в тишине я слышу его слова над самым ухом: