Она ненатурально засмеялась.

– Как ты узнал, где меня искать?

– Было несложно. Я приехал к тебе, и женщина, похожая на тебя, сказала, что ты у Джозефины, – Марк посмотрел на неё. – Гэвин никогда не упоминал, что у тебя есть сестра.

– Бебе скорее... дальняя двоюродная сестра, – Хилари заёрзала на сидение. – Ты долго говорил с ней?

– Не очень. Почему спрашиваешь?

– Она что-нибудь сказала или эм... сделала ещё?

– Нет. Ничего особенного.

Не было смысла рассказывать, как бесстыдно Бебе показывала свои прелести. Смущающие родственники просто разрушали любое настроение, а он не хотел, чтобы Хилари думала об этом.

Скрестив руки на груди, Хилари смотрела на пролетающий мимо пейзаж. Марк включил спокойную музыку. Хилари, кажется, не поверила в его рассказ о поведении Бебе, но она обо всём забудет, когда приедет на плантацию. Это была гордость и радость семьи Прайс, и все любили это место.

***

Люди не преувеличивали, когда говорили, насколько прекрасная плантация у Прайсов. Подъездная дорожка вела к просторной парковке, окружённой липами. Огромный трёхэтажный дом из белого камня возвышался над плантацией. Марк объяснил, что вся совместная готовка проходила в этом доме, хотя барбекю для пикников они проводили на поле среди апельсиновых деревьев. Он забрал корзинку у ждавшего работника и повёл её вокруг дома прямо на плантацию.

Ряды апельсиновых деревьев были посажены в плодородную почву. Белая плитка от лучей солнца сливалась и даже создавала путь, которые вёл в самый центр зоны для отдыха вокруг вырытого озёра. Оно было чем-то особенным с тщательно продуманной планировкой водного сада, окружённого острыми камнями. В пруду были утки и рыбы с лилиями, которые выглядели так, будто их нарисовал Моне. Аромат цитруса, земли и цветов был таким плотным, что его едва можно было вдыхать.

Кто-то уже разложил красно-белое в клеточку покрывало под деревом. Марк поставил туда корзинку.

– Вау, – произнесла Хилари, садясь.

– Неплохо, да?

– Я слышала об этом, но... это великолепно.

– Гордость семьи.

– Слышала, что твоя мать и отец проводили много времени здесь.

Его взгляд затуманился. Это была какая-то старая боль, которая удивила её. Хилари всегда думала, что у него отличная жизнь. Так или иначе, он был Марком Прайсом, который никогда не ошибался и добивался успеха, женщин и всего, о чём каждый мужчина мог только мечтать. Прежде чем Хилари смогла поразмышлять об этом, он широко улыбнулся.

– Ага, но для работы на плантации, если тебе интересно, – сказал Марк игривым тоном.

Может ей показался тот взгляд.

– Тогда почему здесь так много апельсиновых деревьев?

– Наш пра-пра-пра-прадедушка женился на дочке фермера апельсиновых деревьев. Она начала это как хобби, – он достал горшочек жареной курицы и картофельное пюре из корзины.

– Не знала, что ты ешь жареную курицу, – сказала Хилари.

– Почему нет?

– Ты больше похож на поклонника высокой кухни. Я думала тут будет фуа-гра и запечённая утка с... не знаю, портвейном или чем-то таким.

Марк засмеялся.

– Я иногда спускаюсь с небес в трущобы. Даже ем обычные пончики.

– А твой сумасшедший шеф-повар знает об этом?

– Конечно, нет. Он мне голову оторвёт.

Курица была великолепная, сочная и нежная внутри, а снаружи хрустящая и острая. И кто бы ни делал пюре и подливу, был просто кухонным богом. Если это трущобы, то она бы жила в них до конца жизни. Марк налил ей бокал холодного белого вина, которое оказалось на вкус фруктовым и освежающим. Определённо, алкоголь не относился к его трущобам. Хилари узнала ярлык: она видела его в винной карте «Ла Мер».

Они говорили обо всём, о знакомых и куда бы они хотели поехать.

– Некоторые места прикольные, но далеко, – сказала Хилари. – Я никогда не путешествовала за океан. Хочу однажды съездить в Европу.

– Мы должны поехать вместе.

Она улыбнулась Марку. Хилари сомневалась, что они найдут время вместе поехать, но не хотела разрушать момент, указывая на это. Было очень мило с его стороны предложить совместную поездку.

Когда она наелась, то легла на покрывало и закрыла глаза. Ветви создавали зелёный занавес из листьев, наслаждаясь движением ветра и мягким кряканьем уток, а также теплом тела Марка, который был так близко к ней. Он не совсем соприкасался с ней, но Хилари хотела, чтобы он подвинулся на пару сантиметров ближе. Это был опасно, просто ужасно опасно, но на пару минут девушка хотела притвориться, что она не из семьи Розенбергов.

Затем Хилари почувствовала, как Марк наматывал прядь её волос на палец и крутил. Она открыла глаза. Как можно устоять перед этими великолепными глазами голубого цвета или перед этой маленькой неловкой улыбкой, которая коснулась уголков его губ? И если бы ей даже не нравился голубой цвет, то всегда были прекрасный интеллект, юмор и страсть Марка.

Их глаза встретились, и мир будто замедлился. Казалось, будто она плывёт в соблазнительной дымке, созданной его взглядом, перемещающимся между её губами и глазами.