Вспоминаю, как мы засели за чертежи новой машины. Это было время! Работали с удовольствием, с полной отдачей, даже с вдохновением, можно сказать, если не бояться этого старомодного слова. Один вариант, другой, третий... Вот, кажется, неплохо, как хотел. Но приходит товарищ из соседнего сектора: "Здесь у меня изменение. Будет вот так". Берешь новый лист, начинаешь трещать арифмометром. Ничего, сделаем, по-новому даже лучше будет! Несколько групп конструкторов работали над нашей новой машиной уже давно, а мы с Игорем Никифоровым разрабатывали отдельные узлы, привязывали унифицированные. Замечательная у нас машина получалась! Конечно., на бумаге пока. А когда чертежи пошли в экспериментальный цех, началось!..

Не хватало поковок, отливок, узлов, комплектующих деталей, специального металла. Мы с Игорем Никифоровым уговаривали и выколачивали, ругались и просили, бичевали бюрократизм и волокиту, страдали и нервничали из-за своих и чужих ошибок. С кем я только не поцапался за эти месяцы, чего только не выслушал!

Технологи:

– Ты думал, что рисуешь? Чем я изготовлю эту деталь? Пальцем, что ли?

Нет, где ты видел такой класс чистоты? Ах, в справочнике! Тогда сними станок со страниц проспекта и дай его мне!

– Эти популярные лекции неинтересны даже студентам, а ты их читаешь мне. Мне! Я тоже за долговечность п надежность, но узлы и детали нужно конструировать под то оборудование, какое у меня есть пли в крайнем случае под серийное, какое можно заказать!..

Снабженцы:

– Милый мой! Где я тебе возьму этот материал? Ты хоть иногда газеты читай. В них печаталось постановление об экономии легированных сталей. Настаиваешь? Чтоб ты так жил!

– Со мной вы все смелые! А ты вот сам поезжай в совнархоз и поговори там. Правда, у меня есть один человек в самолетостроении, но твоя-то машина будет не летать, а катиться но земле. Пойми!

– У тебя тут опять хаэнтэ?! Ты соображаешь - хром, никель, титан! Ой, чтоб я так жил! Надо же, милый, хоть иногда думать, извини пожалуйста, головой...

Однажды я не выдержал п ворвался к главному конструктору Славкину. Он у нас джентльмен, всегда одет, как на прием. Усадил, достал из сейфа красивую бутылку с какой-то жидкостью, налил себе рюмочку, медленно выпил. Я не знал, лекарство это было пли коньяк, меня занимало другое - то, что он говорил.

– Не могут - не надо! Перестаньте с ними спорить. Производство - не диспут о физиках и лириках. И наш завод не должен быть для вас эталоном возможностей. У меня, а следовательно п у вас, есть принципы, и мы с вами не думаем от них отступать. Машина, которую мы сегодня выпускаем, - это позавчерашний день автомобилестроения, это, приближенно говоря, большая телега, запряженная тремястами лошадей. Стране нужен современный грузовой автомобиль! И наша детка им является! Это принципиально новое существо. Конечно, она значительно сложнее в изготовлении - этого я не только не скрываю, но всегда подчеркиваю. И если чего-то нет -значит, не надо. Им не надо, понимаете? (Он посмотрел в потолок.) Нет, не мы должны конструировать машину применительно к имеющемуся оборудованию, а технологическая служба обязана обеспечить производство всем необходимым для ее изготовления. У нас с вами есть над чем ломать голову и без этого. Бесспорно, в наших чертежах встречаются места, над которыми нам надо подумать вместе с технологами и кое с чем согласиться, но это ни в коем случае не должно снижать качество и работоспособность узла. Даже наоборот - повышать! Ну-с, за работу, в добрый час!

Так. Прочел урок. Это я уже слышал. В том числе и от него не однажды. Но я по-прежнему не знал средств претворения этих оригинальных идей в практику. Почему на глазах у меня и моих товарищей-конструкторов "наша детка" рождается с "родимыми пятнышками" прошлого? От нехватки дефицитных материалов или от безразличия в конце концов каждого из нас, от незаинтересованности в судьбе своего узла? Должен сознаться, что некоторые наши ребята, да и старики тоже, любят посачковать и побазарить. Эти их склонности хорошо проявляются в скептическом, насмешливом отношении к той или иной свежей конструкторской мысли. Но правильно ли будет только их обвинять в этом? Конструктор и рад бы что-то интересное разработать, но он знает, что пробить это будет очень трудно или вообще невозможно. Да и что общего с работой конструктора имеет эта бесконечная перебранка с технологами и снабженцами, с мастерами и контролерами, эта болтовня и беготня?

Случалось, я сам носил детали, копировал чертежи на кальку, ездил получать комплектующие узлы на другие заводы, был просто курьером и толкачом. Да разве только я? У всех нас три четверти рабочего времени уходит впустую. И никто - ни инженер, ни плановик, ни мастер - не устает от работы. Все мы устаем от безделья, беготни, бестолковой нервотрепки. А конструктор на нашем заводе, как я окончательно понял, - жалкий и неприятный для всех человек. Технологи и снабженцы его встречают в штыки, а директор и Главный всегда на их стороне. Нас все клянут, иногда уговаривают и упрашивают, чаще же попросту посылают ко всем чертям. И почему в таком пикантном положении оказываюсь я, человек, который в силу своего профессионального и гражданского долга обязан стоять на страже качества?

С ужасом я думал о том времени, когда "наша детка" пойдет в производство. Особенно мучительно для меня бывать в цехах к концу месяца. Если детали изготовляют все же с открытыми глазами, то принимают их и ставят в это время уже с закрытыми - какие получились. Некогда обращать внимание на фаски, были бы выдержаны основные размеры. На твоих глазах ставят явный брак, колотят по чистой поверхности кувалдой. Упадет шариковый подшипник на бетонный пол - его, не задумываясь, суют в узел. Нет, в Энске, где мы делали оружие, строгости были правильные. А тут подшипник на пол - и никто в ус не дует! А кольцо-то уже, может быть, треснуло; и попробуй потом на дне котлована установить в грязище и обломках истинную причину аварии!

Помню случай, когда на сборку пошло десять ступиц, выточенных во вторую смену, должно быть, спьяну, по посадочному диаметру. И ничего, поставили! Иногда бывает, что контрольная служба заупрямится. Тогда по цепочке дело доходит до Сидорова.

– Твои люди срывают мне план!
– кричит он по телефону начальнику ОТК.
– Сам знаешь, чем это пахнет! Нет, я научил своих людей заворачивать гайки. Ты своих научи! Чтоб детали были на сборке. А я потом объяснюсь, где надо, это не твоя забота...