– А потом мы поцеловались! – сладко вздохнула Ника. – Я… Ты знаешь, я впервые поцеловалась с парнем! Это было… Прям вау! У меня до сих пор мурашки!

– Ну еще бы! – завистливо хмыкнула Варька. – С кем тебе целоваться-то было? Ты же с третьего класса по Алику сохнешь!

– Так заметно? – встревожилась Ника, а потом пожала плечами: – Ну и пусть. Варька, я по нему соскучилась! Он так редко писал и почти не звонил…

– Ну а что ты хотела от парня? Да еще раздолбая, как Алик? Ты ведь тоже не очень-то с нами общалась, говорила «все ок» и валила в Альтар. И долбила упырков до посинения.

Они помолчали в ночной темноте, потом Варька спросила с нажимом:

– Ник, ты о школе мне не расскажешь? Там… что-то было не так?

– Все там было не так. И не надо о школе! Вот еще, тратить каникулы на дурацкие разговоры. Ты расскажи об Алике: где он всему научился? Он же, как Старый Монах, тех говнюков раскидал, ты бы видела это, Варюха!

Варька не стала упрямиться и сменила неприятную тему:

– Да я видела, Ника, прикинь! – призналась с ноткой смущения.

– У вас что, каждый вечер такое?..

– …Нет, ты че! Просто были соревнования, и мы за Альку болели.

– А мне почему не сказали?

– Ну, так он запретил говорить! Ты ж сама шифровалась со школой! Ой, да ладно, молчу, молчу. Только вдруг ты в столице на кого-то запала, крутишь роман и тебе не до нас? Вот Алик и лез на стенку.

– Дурак!

– Конечно, дурак. Но теперь дурак с полезным скиллом. У нас тут в ДК две секции новые: кун-фу и еще фехтование. Историческое, на саблях. Алик пошел с тоски сразу в обе, и как же его гнобили вначале: маленький, тощий, а там все громилы. Но Алька работал, как псих ненормальный, и теперь он у нас чемпион! Между прочим, зовут за район выступать и приглашают в школу резерва. Ладно, я бы немного подрыхла, в Старогорске привыкли ложиться рано. Давай, я проверю дверь и шторы на окнах зашторю. Какая-то чушь творится у нас. Вроде бы все в порядке, а солнце за лес заходит, и начинается помешательство.

Локация: НИИ НИиДР. Медицинский отсек. Смена игрового персонажа.

– Пациент утверждает, что просто играл с друзьями и пальцем ткнул в монитор, – докладывал Леонид Федосеев. – Был в вирт-очках VR-120 и в наручах той же системы.

Калмыков скролил отчет:

– В какой они были Долине?

– В Алмазной. Группа рейдила горных львов, выбивая из них Панцирь Гнева, и Аркадий Ветлицкий (никнейм Арк_Ан) заметил какую-то тень у скалы. Указал на нее сокланникам. Дальше, по версии пострадавшего, в его загородном коттедже «коротнуло проводку, падла», хотя наши специалисты не нашли никаких повреждений. Дом был полностью обесточен, а когда супруга Ветлицкого с фонарем вошла в кабинет, она увидела мужа, выпавшего из кресла, без сознания, в луже крови. И без пальца на правой руке. Окно в комнате было открыто, но следов в палисаднике мы не нашли.

– И где палец?

– Так нет больше пальца. Исчез. Его срезало, будто лазером, посередине фаланги, вы увидите: ровный спил по кости и обугленные части тканей. Вот, пытаемся разобраться, извините, что ночью подняли. Но Ветлицкий – зампредседателя банка, вся система их безопасности построена на отпечатках. И наша задача – понять, как покушение на банкира связано с виртуальной игрой. И куда пропал его чертов палец с отпечатком, вскрывающим главный сейф.

Калмыков внимательно осмотрел руку спящего бизнесмена: обрубок указательного пальца был тщательно обработан, обколот новокаином и действительно походил на срез какого-то драгоценного камня, ярко алого, плотного посередине и буреющего к краям. Он

проверил реакцию на раздражители, считал показания датчиков. Потом принялся копаться в редеющей шевелюре Ветлицкого, точно примат в городском зоопарке, и нашел их, пять бугорков, красных, зудящих от воспаления, пять точек для связи с нездешней реальностью. Он подошел к мониторам и подключился к Алмазной Долине. Долго смотрел на экран, потом подозвал Федосеева.

На самой вершине скалы, в окружении любопытного прайда, стоял, упираясь в небо, полупрозрачный кварцевый палец, повелевая или прицеливаясь в далекое скопление туч.

Локация: Старогорск, квартира Калмыкова. Смена игрового персонажа.

Под столом, забившись к самому плинтусу, тоненько пищала крыса. Ника никак не могла подобраться к тощей, замученной твари: весь угол комнаты у окна, от карниза до нижних ящиков тумбочки был оплетен паутиной, тонкой, едва заметной, мерцающей. Паутина меняла цвета, и от этого делалось жутко, точно это скопление нитей проникало в привычный мир из какой-то иной реальности.

Нужно прорваться к крысе, – мрачно думала Ника. – Нужно ее прибить, так, как сказано в соннике, тогда жизнь в реале наладится. Она протянула руку и дернула паутину, та завибрировала, задрожала, заискрила, как будто каждая нить была гранью параллельного мира. Ника дернула посильнее, крыса взвыла уже истерически, но упрямая нитка никак не рвалась, лишь звенела в ответ, как струна. Паутина во сне – сплошные потери, обман и предательство близких людей, нужно рвать ее, обязательно, Ника дернула изо всех сил, и вибрация достигла предела, войдя в резонанс с визгом крысы…