А вот аспид спорить вдруг пожелал.

— Ведунья, — произнес он, — подчинить эту клюку мог и я, мощи бы хватило и сил тоже.

Обернувшись, я посмотрела на лицо его угольное с глазами змеиными и прямо спросила:

— Аспидушка, а ты у нас разве леший?

Промолчал, смотрит зло и мрачно.

— Не леший, — констатировала я.

И вернувшись к наблюдению за сражением, авторитетно добавила:

— Ты аспид, алхимик, и я сильно подозреваю, что ты ко всему прочему маг, иначе маги бы с тобой не сотрудничали. Но ты не леший, а потому с клюкой тебе, так, чтобы ей не навредить, не управиться.

И тут замер леший, засияла в руке его клюка магическая, озарила лешего сиянием, и кот Ученый сказал:

— Все, ховайся кто может.

— Я… полетел, — мудро решил Мудрый ворон.

Домовой слился вообще беззвучно.

А аспид возьми да и спроси:

— А что это с ними?

— Предусмотрительные просто, — пояснила я.

— В смысле? — не понял аспид.

Непонятливый.

— В смысле, — я теперь совсем тихо говорила, — агрессия и раздражение они никуда не деваются, и от того, все это сейчас в лешиньке. Шел бы ты отседова, а, аспидушка?

Но аспид с места не двинулся, лишь у меня спросил:

— А ты, Веся, ты что делать будешь?

— Терпеть, — вздохнула я, — и молча.

Темный сосновый бор сегодня был особенно мрачен — еще бы, по нему, взметая опавшие еловые иголки, метался мой леший, уже третий час к ряду выплескивая всю свою ярость.

— Привела мага приблудного, все силы на него истратила! В любой бочке затычка! Где у нас Веся, когда начинаются неприятности?! Правильно — в неприятностях! С головы до ног! Войну она затеяла! Клюки ей одной мало было! В Гиблый яр сунулась без спросу без вопросу! Режим дня не соблюдаешь!

Чуть было не спросила, а это тут причем, но вовремя вспомнила, что возникать сейчас не просто бессмысленно, а и чревато.

Из ближайшего дерева высунулся кот Ученый, и по причине того, что был ученым, тут же засунулся обратно — умный, уважаю.

А леший не унимался.

— Тебе что было сказано? Выжить! На тебе лес держится! Ты за лес в ответе! Не могешь ты собой рисковать, как есть не могешь! А она в Гиблый яр как домой к себе туды-сюды, а у меня сердце не железное! Я с тобой поседею раньше времени! Клюку она себе завела! Приблудной чащи Заповедной мало было?!

Не, серьезно, в прошлый раз он как-то меньше серчал, а не вот как сейчас три часа к ряду.

Рядом со мной лежала клюка Гиблого яра, я аккуратно ее коснулась, и тут же как на ладони весь Яр и увидела, и яр, и свое в нем воинство — возвращались воины мои. Скверны в Гиблом яру было много, и опасна она была сверх меры, а потому, через час от начала боя аспид отослал оборотней, и теперь Водя излечивал их от спор гнилых да скверны опасной. Потом покинули поле боя вампиры — сначала те, кто ранен был хоть немного, потом и остальные. Больше всего аспид с моровиками продержался — моровикам им вообще никакая скверна не грозит, а аспид это аспид.

— Не отвлекаться! — рявкнул леший.

Я быстренько вид прилежной ученицы приняла, и сижу, слушаю его внимательно, не отвлекаюсь. Но больше всего мысли мои сейчас были об… Агнехране. Самый большой удар не на аспида и воинов моих пришелся, самый большой удар нанесли по магам. Ведуньи это сила, и это расчетливость. Вот они и просчитали все вероятности боя, и поняли — первостепенной задачей уничтожение Велемиры является. И тогда перекинули свои силы ведуньи, им это не сложно, они тропами заповедными пользуются, и попытались прорваться к ведьме, что отняла их жизни. В этот момент я вмешалась, и ведуньи кинулись к найденной мной клюке заповедной, в надежде силу свою увеличить. Оно то просто было — выпить силу у клюки куда проще, чем призвать, да к себе привязать. Но эту битву выиграла я. Эту и другую, о которой только я и догадывалась — Велимира не знала о возможностях клюки заповедной, просто не знала, иначе призвала бы сама и ей то далось бы легко и просто. А вот последствия… о последствиях подумать страшно.

— Ну и о чем задумалась, голова моя бедовая? — прорычал леший, оказавшись совсем рядом со мной.

— А об том, лешинька, что иногда мне просто везет, — сказала честно.

— Сам поражаюсь, — леший тяжело опустился рядом, пододвинув клюку. — Только одно меня тревожит, Веся, что делать будешь, когда везение-то закончится?

— Не знаю… — прошептала я.

И леший того тоже не знал.

— С магом твоим озабоченным что? — спросил мрачно.

Я руку протянула, к клюке притронулась, да не видно ничего. И ведуньи и нежить Гиблый яр покинули, а потому и мне были не видны.

— Не знаю, — и сердце сжалось так. — Не знаю, что с ним. И где он не знаю тоже. Кровь чувствую, кровь, что на опушке леса Гиблого пролилась, и кровь та человеческая, а увидеть ничего не могу.

— Ох, Веся-Весенька, — вздохнул леший.

— А что, если поги… ранен? — о смерти думать не хотелось мне.

— Сама в то веришь? — прямо друг верный вопросил.

Вспомнила я архимага, силу его, как с ведьмой самой сильной из всех ведьм, разобрался влегкую, да ведьмака же поймал, тоже без труда. Силен был Агнехран, очень силен… но это Гиблый яр, он не силой берет, а коварством и подлостью.