Я проглотила слезы, задышала часто и бегло осмотрелась. Мне было плохо видно, но я знала, что инквизиторы всегда путешествуют на повозках с клеткой, в которую они сажают пойманных ведьм. Вот если бы украсть их лошадь… Моя старушка совсем не справится с погоней.

Безумный план созрел сам собой. Шанс – один на миллион, что мне удастся спасти хотя бы девочек. Разве я могла иначе? К дракусам обещания! Я в любом случае мертва, если они истребят всю мою семью.

Метнувшись к ящику с инструментами, достала кресало и подожгла сено в нескольких местах. Лошадь заржала, опасаясь огня. Я открыла для нее дверь и хорошенько шлепнула.

– Беги, девочка. Теперь ты сама по себе.

– Эй, кто там? – заорал один из палачей.

– Девка в сарае! Иди туда!

Я быстро вылезла через узкое окошко с другой стороны строения и побежала вдоль густых кустов сонной ягоды, которые служили нам ограждением. Крики мужчин, плач мамы и сестренок остались за ширмой, я отгородилась от них на мгновение, думая только о деле. Повозка была так близко. Охотники оставили ее на улице, подальше от нашего дома, а селяне были слишком увлечены представлением, чтобы заметить меня. В упряжке были четыре лошади, и я знала, что уйдет целая вечность, чтобы освободить всех, так что взялась за первую, ведущую.

– Пожар! – заорал кто-то. – Сарай горит. Ее здесь нет!

Я отвлеклась лишь на секунду. На коротенькое мгновение повернула голову, чтобы поверить в ночной кошмар. И это меня погубило.

Стальная хватка на руке и злой взгляд черных, как угли, глаз. Я и охнуть не успела, как оказалась придавленной огромным телом к повозке. Инквизитор. Еще один, четвертый, которого я не заметила. И хуже всего, что его форма отличалась. Не синяя, как у остальных, а черная, с накидкой, как у палача.

– Верховный, – в ужасе прошептала я, точно узнав того, кто меня поймал.

Его глаза зловеще сузились, а губы изогнулись в полуулыбке, когда он внимательно осмотрел мое лицо. Он был так доволен собой, что поймал жертву. Но не подумал, что мне хватит смелости занести свое колено и врезать ему между ног.

Глаза-щелки мгновенно округлились в удивлении, а губы разомкнулись, издав протяжный шипящий звук. Я инстинктивно толкнула его, пытаясь сбежать, но он оказался сильнее, чем я предполагала. Один сплошной комок мышц навалился на меня и теперь держал не за руку, а за горло.

– Еще раз так сделаешь, и я разведу твои колени очень широко. У тебя просто не будет возможности ими двигать. Усекла?

Теперь мои глаза округлились. Я поверила его угрозе, потому что все в его жестах и голосе так и вопило: «Опасность!» А каким еще мог быть верховный инквизитор королевства? Мне оставалось одно единственное. Последнее.

– Прошу, не убивайте их. Я сделаю все, что прикажете. Только не убивайте мою семью. Мои сестры еще совсем дети. Умоляю! Я сделаю все!

Он шикнул на меня, мгновенно прекратив мои рыдания. Я ждала вердикта с замиранием сердца и страхом в глазах. Молилась всем святым, чтобы он помиловал хотя бы девочек. А он тяжело вздохнул и, не отрывая от меня жесткого взгляда, заорал через плечо остальным:

– Семью в клетку. Дом сжечь! – От моего хриплого стона верховный поморщился и сделал кое-что совершенно удивительное. Стянул с себя накидку и быстро надел ее на меня, закрыв голову до того, как меня бы увидели все остальные. – Девка поедет со мной.

– Жгите хибару ведьмы! – заорал кто-то из толпы.

Эти обезумевшие от страха дикари бросили факелы в наш дом, и он вспыхнул, как соломинка от искры. Всю нашу жизнь поглотило пламя.

– НЕТ! – заорала я, дернувшись в ту сторону. Забыла, что держали меня очень крепко.

– Идем, – приказал мой палач и потащил в обратную сторону.

Я рыдала, вырывалась, царапалась, умоляла и снова рыдала. Ему было плевать, он упрямым бараном тащил меня к своей карете. Карета, не клетка. Он затолкал меня внутрь, и последнее, что я увидела, маленькие ручонки, тянущиеся ко мне сквозь толстые прутья клетки.

НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ИНКВИЗИТОРОВ.

***

– Успокойся! – прикрикнул он, как только мы тронулись. Я была готова расцарапать ему лицо. Клянусь, я бы так и сделала, но верховный знал, за какие ниточки тянуть, чтобы добиться желаемого. – Успокойся, и мы поговорим о твоей семье.

Подействовало мгновенно. Я забилась в противоположный угол кареты, сделала несколько глубоких вдохов, утерла ладонью влажные от слез щеки и сняла дурацкий капюшон с головы.

Мои черные волосы длиной до талии липли к лицу и шее, жутко раздражая. Когда я попыталась убрать их, заметила, что пряди измазались в чем-то ярко-розовом. Провела рукой раз, другой, пытаясь почистить их, но в итоге бросила это бесполезное занятие.

– Говорите, что от меня нужно, – затребовала я, только голос дрожал от страха. Возможно, стоило быть повежливее с палачом, но в ситуации, как эта, мало кому удастся держать лицо. Это для бездушного сухаря привычное дело – сажать в клетки беззащитных детей и сжигать их дома. Но точно не для меня.