– Тогда идите, я догоню. – наверное, я слишком наивная. Потому что и правда надеялась, что Артур оставит меня одну хотя бы на пару минут.

– Надевай. Я подожду.

– Но… – щёки снова вспыхнули.

Вместо ответа жених выхватил из моего, всё ещё сжатого кулачка белое кружево и поднёс к губам. Или к носу? Твою мать! Да он чокнутый! Точно, извращенец!

– Давай я помогу. – Артур присел передо мной и растянул в руках тонкую ткань, приглашая переступить через край.

Я снова замешкалась, но через пару секунд он уже выпрямился и засунул трусы в карман брюк.

– Хотя, ты знаешь, давай лучше без них. Оставлю себе до завтра. С ними мне легче будет дождаться утра.

В мыслях затанцевали варианты того, что этот ненормальный будет с ними делать и меня замутило.

– Ну что идём, дорогая? – Артур снял с меня пиджак и перекинул через плечо, а второй рукой вцепился в мою талию, как орёл впивается когтями в добычу. Властно, крепко, почти до боли.

 Я еле дождалась, пока последние гости уедут. Хотя, для художницы Дарьи Вергасовой - вызывающе яркой дамы бальзаковского возраста и её, напротив, молодого любовника, половина первого ночи – время совсем раннее. Бывало, эта экстравагантная парочка задерживалась и до трёх.

Как только за ними захлопнулась дверь, я спешно пожелала отчиму и прислуге спокойной ночи и взбежала по лестнице, наплевав даже на то, что ступни просто разламываются от высоченных шпилек, а щиколотки ноют от стягивающих их тончайших ремешков Jimmy Choo.

Стряхнув с себя это золотистое издевательство, сразу же рухнула на кровать. Лежала ещё с полчаса, прислушиваясь к суете внизу и своим собственным мыслям, занятым только вопросами, что с собой взять и какое направление побега избрать.

Теоретически, можно было бы сбежать через балкон. Так меньше шансов быть пойманной. Учитывая высоту потолков, до земли метров восемь-десять. Жаль, что я не занялась в своё время паркуром, а была отдана в школу верховой езды. Иначе, легко преодолела бы это расстояние, перемахнув через перила и путём захватов и прыжков в считанные секунды оказалась бы на земле. Нет, ку да уж там! Ловкостью я не обладала, как и не имела достаточной координации. Что ярко и наглядно дало о себе знать на последних скачках. Да и мой позвоночник, после перенесённой операции вряд ли выдержит такую нагрузку. Интересно, как бы отреагировал Артур, если бы увидел длинный розовый шрам ниже поясницы. Не такая уж я и идеальная, как ему хочется. Надеюсь, что мой жених хоть немного, но обломался бы от увиденного.

Нет. Я, всё-таки надеюсь, что Артур никогда его не увидит!

Да, у меня всё должно получиться. Сначала до метро. Далековато, конечно, но дойду. Главное – одеться потеплее и не брать с собой слишком много вещей. Потом на электричке за город. Подальше, километров за сто-двести. В небольшую деревеньку. А там договорюсь о жилье. Карты придётся оставить, буду использовать только наличку. Жаль не сняла побольше. Зато есть это! Я сняла с себя бриллиантовый ошейник и кинула рядом. Должно хватить надолго. Осталось придумать, как его сбыть, чтобы не попасться…

Мысли переплетались одна с другой, как звенья драгоценного металла на ненавистном подарке, и я медленно и плавно погрузилась в глубокий сон.

Чёрт! Я так резко села, что в глазах засверкал фейерверк. Проспала! Я всё проспала! Часы издевательски насмехались надо мной, прямо как Артур вчера, нагло разъедая глаза ядовитыми 5:18.

Скорее! Стилист приедет через час! И отчим скоро встанет! Какая же я растяпа!

Схватив рюкзак, я напихала в него несколько теплых вещей, папку с документами и зубную щётку, невольно вспомнив о маме и её любимом выражении, что иногда можно позволить себе не нанести макияж или обрасти несколькими лишними килограммами, но зубы должны всегда оставаться идеально белыми и здоровыми. Это её доктрина, которой я, как послушная дочь следовала неукоснительно.

И уже в половине шестого запрессованная в теплый, горнолыжный костюм, я, как воришка, выскользнула в коридор и засеменила к лестнице. Блин! Как же шуршит этот неуклюжий скафандр!

Пришлось замедлиться, красться кошкой, выслеживающей мышь. Тихо и спокойно. Медленно, Лида, медленно. Вот только сердце не понимало, что нужно медленно, и гнало, как мой Сириус* на скачках.

Наконец, я выбралась на улицу, вдохнув полной грудью морозный, февральский воздух. Оставалось пару сотен метров до ограды. Задний двор, к счастью, больше засажен елями и туями, что даёт пусть и фантомное, но ощущение хоть какой-то защищённости.

Но менее расчищен! – недовольно цокнула я языком, утопая по щиколотку в холодном, белом пухе.

Ладно. Ещё немного и я на свободе.

– Далеко собралась?

Голос отчима вбил меня в сугроб, как молоток вбивает гвоздь в дерево. Легко и без вопросов.

– Я-я… Я хотела прогуляться. Что-то не спится. – заблеяла я опять же тем самым барашком.

– Правда? – издевательски скривился он и двинулся в мою сторону. – Неблагодарная!

Ни его взгляд ни то, с каким выражением он выплюнул последнее слово не оставляли сомнений в том, что он снова хочет меня ударить. Ударил бы, если бы не толстые, кожаные перчатки, сберегающие в тепле его, измученные артритом, пожилые руки.