– Доброе, милая.
– он отломил кусочек от круассана и закинул в рот.
– Хочу поведать тебе о некоторых правилах этого дома. Во-первых, я жду, что ты всегда будешь спускаться к завтраку и провожать меня на работу. Завтрак в половине восьмого. Дальше можешь заниматься, чем пожелаешь. Хоть досыпать ещё полдня, но мужа проводить ты обязана.
– он взглянул на часы и продолжил, - Во-вторых, вид должен быть более женственным. И имей ввиду, что твой муж любит, когда женщина на высоких каблуках. Прошу это учитывать, хотя, можно и не ежедневно. Пока тебе всё понятно?

– Да, - я уставилась на золотистую ручку фарфоровой чашки с кофе, желая, чтобы его, бьющие ключом наставления и рекомендации поскорее иссякли.

– Хорошо. И, в-третьих, избавься от этой девчачьей пижамы и остальных подобных вещей. Вера, проследите за этим.

– Хорошо, Артур Валентинович.

– После завтрака водитель отвезёт вас за покупками. Бери, всё, что пожелаешь, дорогая. Но только без ребячества.
– Артур придвинул на край стола банковскую карту.
– Вера, и купите всё, о, чём мы говорили вчера. Постарайтесь максимально попасть в мой список.

– Конечно. Можете на меня положиться.
– поспешила заверить она его.

Мужчина поднялся, подошёл сзади и откинул мои волосы с шеи вперёд, на левое плечо.

– Попа всё ещё болит, дорогая?

Глоток кофе застрял в горле рыбьей костью.

– Нет.

– Давай посмотрим.
– голосом, не приемлющим споров заключил он.

– Но...
– я метнула взгляд на Веру.

– Не переживай. Она просто выполняет свою работу. Веди себя так, словно мы одни.

– Артур, я не могу...

– Вера, выйди!
– в нетерпении рявкнул муж и, когда девушка скрылась на кухне, властно обратился ко мне, - Встань и сними пижаму!

Я послушалась. Точнее, только наполовину. Большие пальцы зацепились за резинку на поясе и в нерешительности замерли.

– Я жду, дорогая.

Глубокий вдох и выдох, как перед прыжком в холодный бассейн и я резким движением стянула с себя трикотажные штаны вместе с трусами.

Артур положил руку на мою поясницу, заставляя согнуться и лечь на белоснежную, накрахмаленную скатерть.

Рука мужа прошлась по всё ещё саднящей после вчерашнего наказания коже ягодиц.

– Опять обманываешь, Лидочка.

Ещё пара секунд и горячеватую кожу охладил его напористый язык.

– Никогда больше не ври мне и не убегай. Это бесполезно, как видишь. А каким будет наказание за неповиновение, ты уже знаешь. Правда, Лида?

– Да.
– шепнула я, жмурясь от яркого солнца, нагло разместившегося на моём лице.

– Правильно говорить "Да, Господин!" - Артур хлопнул правую ягодицу и тут же успокоил место удара влажным языком.

Руки мужа развели мои ноги в стороны, а губы двинулись ниже - в самое интимное место.
– Лучше не выводи меня, как вчера, Лидочка. Я жду.
– прохрипел Артур и его язык настойчиво надавил на сфинктер влагалища.

– Да, Господин.
– я снова была у него в плену. Порабощённая, загнанная в угол и не способная противостоять властному напору мужа.

Силилась думать о неприятных вещах, какой-нибудь мерзости, лишь бы не реагировать на его искусно извивающийся между ног язык.

– Нравится, Лидочка?
– Артур прочертил яркую и твёрдую линию от влагалища к клитору.

Чёрт!

– Нет!

– Опять обманываешь. Непокорная...
– он крепко сжал мои ягодицы, снова напоминая, чем я поплачусь в случае непослушания. И это натяжение кожи отозвалось ещё большим удовольствием там, где хозяйничал его язык.
– Нравится... Я же вижу, как ты увлажняешься и набухаешь. Но я хочу это услышать от тебя, любимая. Скажи "Я хочу вас, Господин!"

Я стиснула зубы и попыталась вырваться, но рука Артура ещё сильнее прижала меня к столу, порождая новую томительную волну внизу живота от этого нажима.

– Признавайся, Лида.
– язык сильнее надавил на чувствительное место на миллиметр выше клитора и я чуть не застонала.

– Не хочу...

Он шлёпнул меня по заду и прорычал в промежность, слегка царапая нежное место однодневный щетиной, - Сейчас опять выпорю, Лида!

Я невольно застонала не то от удовольствия, поднимающегося от самых кончиков пальцев ног, не то от страха новой боли.

– Я хочу Вас, Господин!
– снова сдалась я.

– И я очень этому рад, дорогая.
– Артур выпрямился, поправил галстук и шепнул мне, всё ещё лежавшей в состоянии глубокого шока на столе, - Мне нужно на работу. Но весь сегодняшний вечер и завтрашний день я хочу провести со своей любимой, послушной женой.