Шрифт:
Я нервно надел очки и уставился в направлении его взгляда.
– Ефим! Разморозь мозги! Лида не спустится, пока не доведёт тебя до нервного мандража получасовым ожиданием у алтаря. Моя такая же. Знаю о чём говорю.
– Так она уже готова? - мозги и правда не хотели включаться. Волнение било меня наравне с двести двадцать вольт, превращая в полнейшего креатина.
– Нет. Пока не готова. Платье надевает.
– Небрежно бросил Лука и, схватив мой галстук-бабочку с дивана, кинул на это место свою жопу.
– Ну красивая. Но моя-то жена всё равно лучше.
Его прям так и распирало поржать надо мной.
– Значит ты видел, как Лида надевает платье? Что-то я не понял, брат! А с какого перепугу ты там тёрся?
– Ефим, если ты сейчас не заткнёшь свой фонтан ревности и не начнёшь сборы, я поставлю твои мозги на место при помощи кулака!
– Еле сдерживая улыбку, огрызнулся Лука.
– Я, между прочим, исколесил всю округу в поисках "чёрных невидимок для волос"!
– Изобразил он девчачий голос.
– А учитывая тот факт, что до венчания осталось двадцать минут и я "ни в зуб ногой" в вашем любимом итальянском, это двойной подвиг! Плюс!
– он поднял руку и одёрнул рубашку у себя под мышкой.
– Взмок, как тузик! У тебя, случайно чистой не найдётся?
– Не найдётся.
– К концу его плазменной речи я ржал, как конь. Закатывался, представляя, как Лука объяснял итальянцам словосочетание "чёрные невидимки".
– Ну что ты опять застыл, Ефим? Давай снимай свои окуляры! Ещё и за линзами, надеюсь, не придётся ехать? Или ты в очечах собрался жениться? Нет, Лизка, конечно, тоже от моих кайфует, но для свадьбы как-то неуместно, согласись.
– Брат, если ты сейчас не заткнёшься, я остановлю твоё красноречие при помощи кулака! Волнуешься, больше жениха!
– А как не волноваться, если вы сидите каждый в своей комнате, как королевские персоны, а мы вот с этим малым, - он потрепал сына по голове, - бегаем туда-сюда, как подданные. Как свахи переезжие, блин! То невидимки, то линзы, то Лиде подвязку на ногу надень!
– Чего?
– Да успокойся ты, ревнивец! Шучу я! Они меня даже в комнату не впускают. Передают всё через эту...
– Веру?
– Точно! Через Веру. И как Лида терпит такого ревнивца?
– снова выдал он очередное "оскорбление".
– Не поверишь, сам такой же.
Эпилог
– Оно тоже с чипом?
– переливчатый смех жены оторвал мой взгляд от её слишком откровенного декольте.
– А?
– Ефим... Мне даже как-то неудобно перед гостями. Твой глаза весь вечер только там и трутся!
– усмехнулась она.
– Прости, любимая. Что-то я прям изголодался. А поскромнее платьев не было?
– Были. Но я захотела это.
– Лида так недвусмысленно улыбнулась, что у меня не осталось сомнений для чего был выбран такой обольстительный наряд. Прав был брат - девчонки нас специально мучают, доводят до мандража.
– Так что ты спросила, милая?
– я потёр подбородок и уставился в свою тарелку, то когда она начала отвечать, опять "нырнул" взглядом между её грудей.
– Я говорю, в кольце тоже чип?
– Нет, Лидочка. Больше никаких чипов. Всё позади.
– я чмокнул жену в губы и еле нашёл в себе силы оторваться. И так весь вечер слишком откровенно целуемся. И правда, неудобно перед гостями.
– Идём, у меня для тебя подарок, а точнее, два!
– Ефим, я не могу так быстро! Куда мы?
– расшумелась Лида на выходе из дома.
– Сейчас всё увидишь.
– Я завёл "BMW" и помог ей сесть.
– Мы что бросим гостей?
– Буквально на полчаса. Тут недалеко. Через пару минут будем на месте.
– Я тронулся и покатил по дороге, проходящей через поле к лесу. Как только мы обогнули островок из вековых сосен и раскидистых буков и пиний, Лида поняла в чём дело:
– Конюшня? Ефим! Это моя конюшня, правда?
– Боже! Как она завизжала! Этот дикий восторг лучше всяких слов.
– Да, Лидочка, твоя конюшня.
– Подожди, у тебя была конюшня и ты молчал?
– Нет, я велел построить её, пока мы были ещё в Греции.
– Ефим! У меня просто нет слов! Спасибо! Спасибо, родной мой!
– она выскочила, едва мы остановились и понеслась к деревянной ограде.
Не стал останавливать. Пусть лучше увидит, чем услышит. Прошла ещё минута и округу в радиусе километра, не меньше, снова пронзил её восторженный крик:
– Сириус! Ефим! Здесь мой Сириус! Откуда ты узнал? Где ты его нашёл?!
– она металась, взвизгивая от счастья между моей шеей и шеей своего верного жеребца.