Марика легонько сжала руку девочки.

Пип сонно улыбнулась:

— Он меня нашел.

— Это точно кровь, — уверенно сообщила док, возвращая браслет Роберту. — Видите? — Она показала на несколько вытянутых бусин. — Это не бусины, а маленькие сосуды с кровью. Насколько я понимаю, кровь принадлежит ему.

— То есть Ош использовал браслет, чтобы следить за Пип, — подытожил Роберт. — Чтобы не терять ее из виду, где бы она ни была. Вот почему он сделал ей этот браслет.

— А сам-то он где был? — спросил Гаррет.

— Пока не знаю.

— В аду, — послышался слабый и хриплый голос Пип.

С возвращения прошло всего несколько часов, а она потеряла много крови, пока не начала исцеляться. К тому же она была крошечная, так что и терять особо было нечего.

— Он был в аду, — повторила девочка.

Гаррет взял ее за руку:

— В аду Люцифера?

Элвин с любовью посмотрела на браслет, который уже держала в руках.

— Да. Я поняла по запаху.

— И что это значит? — продолжал Гаррет. — Пока Чарли и Рейес сражались с мглистыми демонами, Оша отправили в ад?

— Его туда затащили, — поправила Пип. — Что Сатана умеет лучше всего?

— Лгать, — отозвался Роберт.

Она слабо улыбнулась:

— Ладно, а на втором месте?

Роберт понимающе опустил голову.

— Использовать любую ситуацию в своих целях. Пока мы смотрели влево, он похитил бедного парнишку справа и затащил обратно в ад.

— Он только выглядит, как парнишка, — напомнил Гаррет. — Ему сотни лет.

Роберт сел на стул возле Пип.

— В аду он был рабом, Гаррет, и сбежал, чтобы, если верить пророчествам, быть на стороне Элвин во время восстания и помочь ей победить Люцифера. Люци так просто не сдается.

Гаррет ничего не забыл. Его собственному сыну пророчили то же самое.

— Ты хочешь сказать, что он там не в спа-отеле отдыхал?

— Страшные пытки… меняют человека. И даэву тоже.

— Как ты это сделал? — в семнадцатый раз спросила у Гаррета Пип.

Он тихо рассмеялся:

— Сомневаюсь, что это был я. Наверное, когда Хайял погиб, барьер рухнул сам по себе.

Пип покачала головой:

— Стихийному свету это несвойственно.

Своупс взял ее за руку:

— Я не знаю, что тебе сказать, солнышко. Вот Ошу, например, удалось попасть на поляну. Как?

— Это номер тысяча двести сорок восемь.

— Тысяча двести сорок восемь?

— Да, в списке моих вопросов, которые я задам Ошекиэлю, когда нам наконец удастся поговорить.

— Многовато вопросов.

— Ты еще ни видел список, который я составила для родителей.

Гаррет рассмеялся. Помнил он лишь одно: как копье пронзило грудь Пип. О том, что произошло после, ему рассказали остальные. Рассказали, как он бил и бил по преграде, пока она не треснула, и из нее не пролился свет, очень похожий на молнию. Будто произошло короткое замыкание. Люди клялись, что молния прошла сквозь Гаррета, но он и ухом не повел.

Притворяясь, будто не слышит разговора, док проверила показатели Пип и осмотрела ее еще раз на всякий случай.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая?

— Хорошо. Можно мне уже домой?

Лицо врача смягчилось.

— Ты и так дома.

— А-а, ну да.

— Зато ты можешь потребовать все мороженое, какое тут есть.

Перемена, которая произошла с Пип сразу после упоминания о сливочных сладостях, была сродни чуду. В пациентку словно заново вдохнули жизнь.

— Правда?

— Это приказ врача.

— Слышали? — спросила Элвин у обоих мужчин. — Если бабушка спросит, вы свидетели.

— Ладно, — усмехнулся Своупс. — Но если дойдет до мордобоя, я — пас.

***

— Гаррет, мы не можем пожениться, пока ты влюблен в другую женщину.

Через две недели Марика лежала в объятиях Гаррета, любуясь красивыми сильными руками в татуировках.

Они были у него в спальне. В соседней комнате, которую Гаррет называл гостевой, спал Заир. Они съехались, но Своупс продолжал настаивать на свадьбе. Марике снова и снова приходилось выдумывать отговорки, потому что пришли результаты ее последних анализов.