Шрифт:
Кадир… Ему идет это имя.
Резкое, твердое, как камень.
Рука шейха горячая, жар его прикосновения мгновенно разливается по моему телу. Трудно устоять на ногах. В который раз спрашиваю себя, откуда такая безумная реакция? Я ведь знаю об этом человеке такие омерзительные подробности, которые никогда не смогу простить или забыть.
И дело даже не в том, что Ксения – мой родственник. Дело в целом в отношении к женщине. Презираю мужчин, пользующихся своим преимуществом – силой, властью, неважно. Мужчин, которые самоутверждаются за счет женщин.
Поэтому я бы никогда не смогла строить отношения с восточным мужчиной.
Да с чего мне вообще об этом думать?
Взгляд Кадира тем временем задерживается на моих губах, и меня снова бросило в жар. Глаза шейха темнеют, ноздри раздуваются, словно он изучает меня всеми органами чувств. Как истинное животное, - усмехаюсь про себя.
– Мне надо найти сестру, - выдавливаю едва слышно.
– Хорошо, иди, дорогая, - в голосе отца мне слышится тревога.
Неужели он догадался о том, что происходит?
А что собственно происходит?
Все на уровне химии. Догадки. Ощущения. Шейх преследует меня?
Зачем? Он уже поимел мою сестру? Или ему мало?
Но я не давала ни единого повода…
Или давала?
Мои панические мысли прерывает властный голос Кадира.
– Я могу поговорить с вами, Николай? Наедине?
– Да, конечно, - по голосу отца чувствуется что он удивлен.
А у меня так вообще голова взрывается. Беспомощно наблюдаю как отец ведет шейха к лифту. Застыв, смотрю как они заходят, на горящее табло. Они поднимаются выше на два этажа. Отмираю и бегу к лестнице. Мне необходимо подслушать их разговор.
Глава 4
На этаже, где остановился лифт полная тишина, никого, темный коридор и никакой охраны. Мне повезло, хотя я затеяла настоящую авантюру. Слышу шаги в дальнем конце коридора. Концентрируюсь на том, чтобы меня не услышали. Но на каблуках это нереально. Поэтому осторожно снимаю шпильки, ставлю их в темный угол и дальше следую на цыпочках.
Замечаю кусок бело-золотой кандуры. Это точно они!
Нет времени думать о собственном психическом здоровье и последствиях этой выходки. Отец пропускает шейха вперед, они заходят в кабинет. Папа выглядывает и затем плотно прикрывает дверь. На его лице, как мне кажется, удивление.
Крадусь к двери и прислушиваюсь. Замка нет, поэтому запереться папа не смог.
– Я вас слушаю, - доносится вполне отчетливо голос отца. – Может быть мне для начала позвонить попросить, чтобы принесли напитки?
- Ничего не надо, долго я вас не задержу, - отвечает низкий голос, заставляющий меня вздрогнуть. – Простите, что оторвал вас от друзей, от супруги. Надеюсь это не было невежливым с моей стороны.
– Все в порядке, шейх Эль Дин.
– Зовите меня Кадир.
– Хорошо. Так о чем вы хотели со мной поговорить?
– Сегодня днем я познакомился с вашими дочерьми…
Виснет пауза. Прихожу в ужас, желудок сжимается в камень. Этот шейх, он что, ополоумел совсем? Он собрался отцу о своих забавах с Ксенией рассказать?
– Ясно… Я правда не понимаю.
– Я хочу пригласить вашу дочь, Виталию, к себе в особняк. Здесь, в Абу Даби. Пусть станет моей гостьей.
Цепляюсь за ручку двери, чтобы не упасть. К горлу подкатывает тошнота.
– Что? – голос отца гремит на все помещение, раздается грохот. – Вы понимаете, что говорите?
– Сядьте. Отлично понимаю.
– Нет, вы… вы не заставите меня больше ни секунды выслушивать этот бред! Я много лет работаю с Востоком, но ни разу мне не приходилось выслушивать столь низкие вещи…
– Возможно потому что ваши дочери вели себя по-другому. Или были недостаточно взрослыми.
– Что вы пытаетесь мне сказать?
– Я не пытаюсь. Говорю прямо. Мне нравится ваша дочь. Я желаю видеть ее гостьей в своем особняке. И я прекрасно отдаю себе отчет…
– Не смейте! То, что вы представляете огромное значение для лоббирования интересов моей страны… Даже это неважно. Я не торгую дочерью, ясно?
– Советую хорошо подумать. Я подожду ваш ответ…
Слышу шаги, и понимаю, что кто-то из них сейчас выйдет из кабинета. Рядом огромная колонна, и я в один прыжок скрываюсь за ней. Меня трясет. Вжимаюсь в белый мрамор. Все плывет перед глазами. О боже, я ждала чего угодно, но не этого. Шейх прямо сказал отцу о своих притязаниях. На меня! Не Ксению, о ней вообще забыли. Что это значит, а? Неужели мой дерзкий ответ, просьба убрать руку, так повлияли? Я так сильно его оскорбила?
Отец идет очень быстро обратно по коридору, правую руку прижимая к груди. У меня сердце сжимается от мысли что он сейчас чувствует. Унижение, боль. Может даже страх… Нам лучше покинуть эту страну – эта мысль пульсирует в голове. Липкое чувство опасности ползет по позвоночнику. Я так погружаюсь в эти мысли и попытки отбросить страх, что не слышу приближающихся шагов шейха.