Ликвидатор вдруг представил, что бы было, окажись девица Канц именно такой?

Ну, во — первых, они и не познакомились бы. Ареалы их обитания никогда бы не пересеклись, и не сошлись бы дороги.

Во — вторых. Пускай даже сошлись, допустим — Судьбе вздумалось поиграть. Сейчас Лайса хлопала бы глазами, носила прямые юбки в пол, а по ночам стыдливо задирала бы длинную ночную рубаху старушечьего фасона и, ложась на спину, говорила б:

— Только быстрей, пожалуйста! И потише. Нет, нет, не включай свет. Нет, нет, не трогай там! Это стыдно! Ох, видели бы меня профессора моей Академии…

Ясно представив в постели жену — моралфажку, сэттар продолжал гоготать, удерживая в объятиях уже окончательно проснувшуюся, ничего не понимающую сэйту Дэннис.

— Идиот… — проворчала она, высвобождаясь — Вот и чего ржать? Над собой, если только…

Сунув ноги в сиреневые пластиковые шлепки, девушка удалилась в ванную, откуда крикнула сквозь уже льющуюся воду:

— Включи кофейник, Тирон! Пжааалсаатаа! И творог достаааань! И сироп из шкафа!

Он полежал еще пять минут. Потом всё — таки, резко поднявшись и пружинисто вскочив на ноги, направился в кухню.

Открыв шкаф, сунул туда руку и, бросив на стол две ледяные блестящие пачки, приторно пахнущие ванилью и ягодами, положил ладонь на холодную, плавно закрывшуюся дверцу. Быстро глянул в окно, вниз. Эта привычка появилась у Ликвидатора с той самой ночи, прямо с момента встречи с "серым визитером". На стоянке не оказалось ничего, кроме пары соседских фургонов и древнего "самохода" — громоздкий, тяжеловесный транспорт принадлежал нервному, ворчливому старику из соседнего дома.

Тирон продолжал смотреть в окно, слушать шорох закипающего кофейника, мерного шума улицы и плеск льющейся в ванной воды. Все эти звуки смешивались между собой, сливаясь в странную, легкую мелодию, расслабляющую тело, подобно звукам дождя, треску костра или чириканью птиц.

Ладонь, лежащая на холодной дверце шкафа замерзла, Ликвидатор не обращал на это никакого внимания.

Он равнодушно смотрел в окно, зачем — то щуря глаза, как кот.

И вдруг…

Напрягся. Очень сильно напрягся.

Человек слаб — мягкая суть неспособна отследить и микрон находящей тревоги. Иномирная, животная же ипостась сильна, вынослива, ядовита, жестока и внимательна. Именно она, моментально проснулась теперь и, крепко стукнув горячими молотками в виски и солнечное сплетение, разбудила Зверя, мирно свернувшегося клубком и дремлющего до этого момента.

"Что с моей самкой?" — рявкнул Зверь, когда рука человека, согнув пальцы, пыталась отжать кнопку закрытой двери ванной обратно — "ЧТО С МОЕЙ ПАРОЙ?!"

Стремительно нагреваясь, расплавляя иномирным жаром человеческую, стянутую шрамами кожу и черное покрытие, прячущую ее от чужих глаз, вторая рука легла на ласковый, теплый пластик двери.

Темные, загнутые когти пробороздили вниз, глубоко утонув в нем, превращая гладкую, салатовую поверхность в комок веселой, кудрявой стружки.

Мерные шумы квартиры и близкой улицы потухли и ушли, уступая место тяжелому, звериному дыханию и грохоту выломанной двери, летящей прочь.

Кусок пластика ударил о стену, рассыпаясь в обломки, а Лайса, сидевшая на полу, поджав ноги, подняла на ворвавшееся Чудовище текущие молчаливыми слезами глаза…

— Лайса, шшшшшто… — то ли прошипел, то ли проревел иномирец, занявший на прочную половину тело сэттара Дэнниса — Шшшшшшштоооо…

Девушка всхлипнула, подняла голову вверх и постаралась сдержать рыдания, зацепившись взглядом за пальцы правой руки мужа. Подушечки их, пробитые теперь чуть загнутыми когтями, слабо светились бордовым. Остатки нейрокожи свисали клочьями, плавясь от жара и безжизненно стекая на пол вязкими стуйками.

Лайса прикрыла глаза, боясь смотреть вверх, уже понимая приблизительно, ЧТО она увидит, если поднимется взглядом по руке выше и заглянет в лицо, пока еще скрытое нейрокожей.

— Тирон, не злись, — всхлипнула она еще раз, прижимая руку к животу и поджимая колени. Маленькие пальцы ног девушки, с короткими, крашенными желтой краской ногтями сжались и побелели. — Не злись, пожалуйста… Это еще ночью началось, потом стихло. Я думала, всё прошло… Я… боялась тебе сказать…

— Что началось? — рявкнул он, тщетно пытаясь придти в себя — Лайса!