Мужская ладонь, наполовину скрытая нейрокожей, легла на живот, с той стороны чувствуя крошечную, сморщенную ладошку. Ликвидатор готов был поклясться, что это именно ладошка, и также — нечто уже совсем запредельное: невидимая обычным взглядом улыбка и невероятно быстрый стук сердечка, размером пока разве что с небольшую головку грантца* или дикого лука.

"Так и есть!" — рявкнула Тварь, сияя багрянцем зрачков и отдаваясь слабой болью в правом виске — "Ты мудреешь на глазах, человек. Скоро мы с тобой…"

"Заткнись." — ответил Тирон, мысленно отвесив Захватчику полновесную оплеуху — "Если мне понадобится твоё мнение, я стукну палкой по твоей башке."

Торопясь и не желая быть слишком рано опознанным, Зверь спрятал голову в плечи и, примиряюще ворча, скрылся где — то за пределами сознания.

Дэннис старался сдерживаться изо всех сил. Зная, что когда иномирец вернется, ведя с собой и другую, более агрессивную свою форму, ничего хорошего не случится.

И от этого было страшно…

Так жутко не было, наверное, даже ребятам на мосту через сточную речку возле развалин химической фабрики. Там, по крайней мере, все было ясно — намерения белой "змеерыбы" незатейливы, известны явно, намерения же багрового Захватчика только еще угадывались, еле видными стежками ползли по темной, смятой ткани реальности.

Дурея от желания, в этот раз тяжелого и агрессивного, как пьяный сон, смешанного с болью и странным ощущением слабой ярости, сэттар развернул жену к себе спиной.

— Встань на коленки. Мы быстро, сладкая. Не сопротивляйся. Или… сопротивляйся.

И вот тут — то Лайса Дэннис и почувствовала Чужого. Иномирца.

Тон голоса. Чуть приглушенный, короткий, странный, стрекочущий смех.

Раскаленные пальцы, больно сдавившие ее предплечье.

Загнутые вниз когти, один впился в кожу так, что струйка крови, выступившая из — под него, ниточкой сползла вниз, к локтю.

Всё тело девушки вдруг свело конвульсией, судорога была болезненно — сладкой. Желания ТАКОЙ силы Лайса еще не испытывала ни разу. Это оказалось…

…слишком хорошо.

Даже для всей этой психоделической нереальности.

Пальцы руки мужа сдавили грудь и стали грубо играть с соском, пальцы же другой руки проникли между ног, стремясь раскрыть, разорвать нежную, дрожащую суть. Разведя ноющие болью складки, несколько миллисекунд поиграли с клитором, вызвав нетерпеливый вопль, исторгнутый откуда — то из нервных сплетений тела Лайсы.

— Пожалуйста, Тирон!

— Примешь? — выдохнули ей в слегка покрасневшее от ласкового укуса ухо сразу два голоса, странно и жутко слитых вместе — Пара. Моя.

"Наша. Пара. Наша. Собственность?" — мыслеформы ударили ласково, мягко, нетравмирующе, сразу в оба виска "Так. Наша? Или?"

И Лайса, склонив голову на плечо мужа, чувствуя щекой раскаленную нейрокожу, выдохнула. Его возбужденная плоть, твердая, жгущая сталь, вошла в нее. Пульсируя, он двигался внутри раскаленным жестким огнем, не давая воли, отрезая все пути к отступлению.

— Да! — выкрикнула девушка, прикрыв глаза и уронив отяжелевшую голову вниз, на грудь, чувствуя собственный, горячий ванильный запах.

— Согласна?

— Да! — в ушах шумело, между ног жгло, ныло и пульсировало так, словно сэйта Дэннис сидела сейчас на вулкане или раскаленной печи.

— Принимаешь, Лайса Канц? Скажи нам.

— Да…

Черно — белые пряди ее волос рассыпались, обнажая плечо, и тут же кожу и мышцы его прострелила быстрая режущая боль. Будто полоснули раскаленным ножом.

Тварь сжала челюсти, кровь пары брызнула в рот, замирая на языке сладкими каплями.

Одновременно с этим тела обоих свело судорогой сильнейшего оргазма, разрядка произошла одновременно и бурно.

Обмякнув на руках мужа, Лайса потеряла сознание и не видела, каким торжеством горят…

…багровые зрачки.

…Не слышала, как…

…противно визжит сигнал входной двери.

Кому — то срочно надо было войти в дом.

Именно сейчас.

– ---------------------------------------------------------