— Я не понимаю, как он мог! — часто повторяла она. — И с похоронами мне помог, и с недвижимостью, и с работой, а родного сына бросил! Кота выкрал! 

Этого она ему никак не могла простить. Когда впервые увидела любимого пушистика, разгуливающего, задрав хвост, по моей квартире, долго ругалась на бывшего зятя. Я же закатывала глаза, ощущая, как теплело на душе. Всего на пару мгновений, потом приходило осознание, что по итогу Рус там, а мы с Лешкой здесь. Кота выкрасть проще, чем заняться воспитанием сына. 

— И тебя он как по-скотски бросил! Но работа-то хорошая. Хорошая…

Вот и сейчас. Мы совершенно неясными путями перешли с обсуждения санатория, в котором отдыхала мама, на Руса.

— Я его видела. Месяц назад. Он мне так вежливо улыбался. Интересовался моим здоровьем, работой. Даже про него, — она махнула рукой в сторону и недовольно прищурилась, указывая на кота, — спросил. А тебя словно не существовало в его жизни. Ни слова о тебе или Лешке!

— Я надеюсь, ты не начала сама ему ничего докладывать? — Я поджала губы. Это была далеко не первая встреча мамы с Востровым за все это время. И каждый раз одно и то же.

— Нет, — мама тоже поджала губы, в точности отзеркалив мое выражение лица, — я успела только твое имя произнести, как он тут же меня перебил и невежливо попрощался.

Я тяжело вздохнула и, облокотившись на стол, спрятала лицо в ладонях. Я слышала такую историю уже раз пять.

— В следующий раз начну с имени внука. Надо было давно.

Я молча поднялась и поставила свою чашку в кофемашину. Мне нужна была еще одна порция. Срочно.

Поведение Вострова было действительно странным. Оно никак не соответствовало тому Русу, которого я помнила. Даже наш спонтанный развод и то был более в духе этого мужчины, нежели глупые детские обидки. Ведь его нынешнее поведение виделось мне именно таким.

— Лешка проснется, я пойду с ним погуляю. Утром, пока пекло не началось. Тебе же в это время вечно некогда.

— Он в садике гулял постоянно. Когда тепло, они почти все время на улице.

Я косо улыбнулась и глянула на часы. Сегодня у меня не было записей. Сегодня у меня опять был выходной. Вчера в честь выпускного сына, сегодня в честь первого свидания за последние семь лет. Хотя нет. Наверное, восемь. Ведь после свадьбы с Русом у нас больше не было романтических свиданий.

Я нервно выдохнула и опять натянула на лицо улыбку, которой мама не поверила ни на йоту. До так называемого свидания оставалось четыре часа. Я долго не решалась вообще ни на что, поэтому решила начать с малого — дневного похода в кинотеатр. Роман был барбером и работал на одном этаже со мной. Я арендовала небольшой зал, в котором занималась макияжем, у Романа же был зал побольше, в котором их работало трое. Их барбершоп считался самым новомодным и крутым в нашем маленьком городке. Знали мы друг друга три года. Как раз с тех пор, как Руслан прислал мне документы и я переехала с прежнего места, не желая объяснять арендодателю, почему у меня вдруг изменился не только паспорт и его данные, но и даже отчество.

Четыре часа пролетели довольно быстро. Сначала проснулся Лешка, прошлепал босыми пятками до кухни и громко закричал, увидев бабушку.

Да, я не предупреждала его, что именно сегодня приедет мама, желая устроить ему сюрприз. Сын шумно распаковывал привезенные ему подарки, а затем не менее шумно собирался с бабушкой на прогулку. И, проводив их, я начала собираться сама. Нанесла дневной неяркий макияж, уделив особенное внимание, как и всегда, бровям.

Не зря Руслан когда-то заметил, что они стали толще. Именно с них и началось мое увлечение макияжем. Сначала я отучилась на бровиста, а потом, заинтересовавшись, пошла на разнообразные курсы по макияжу. Особо много не зарабатывала, беря небольшое количество клиентов, но мне нравилось.

Я отправила поцелуйчик собственному отражению и тут же скисла. Сама того не заметила, как вспомнила о Руслане. Вспомнила тогда, когда собиралась на свидание к другому.

Казалось, что я никогда не смогу забыть этого мужчину. Понятно, что это было невозможно: у меня от него единственный и самый любимый на свете сын. Но все же хотелось думать поменьше. Думать и не болеть. А сердце все еще болело. Особенно одинокими ночами.

В дверь раздался звонок, и я, вздрогнув, метнула взгляд на часы. До одиннадцати оставалось двадцать минут. Я даже переодеться еще не успела, но все же поспешила открыть дверь Роману. Лишь сильнее запахнула полы короткого, но плотного халата и, не глянув в глазок, отворила незапертую дверь, а потом чуть не умерла от шока. Часто-часто заморгала, но наваждение так и не прошло.

— Здравствуй, Лия, — спокойно произнес Востров.

— Рус… — я запнулась и быстро себя поправила, кивнув ему. — Руслан.

Сейчас мужчина на моем пороге был меньше всего похож на просто «Руса».

— Разрешишь? — Он кивнул мне за спину, интересуясь, можно ли ему пройти в мою квартиру, а я все еще никак не могла осознать, что действительно вижу Вострова перед собой. Закивала как болванчик и отшатнулась с порога, пропуская бывшего мужа. Конечно же, пропуская. Не выгонять же.

— Где можно поговорить? — Его челюсти напряглись, на скулах заходили желваки, а я во все глаза пялилась на его лицо. Такое родное и далекое, такое знакомое и в то же время совершенно другое, неизвестное мне. Он так изменился. Стал еще взрослее и серьезнее…

Выше и крепче.

Волосы подстрижены короче, чем прежде, но все равно словно взъерошены, на щеках проступила минимум трехдневная щетина.

— А? — Я мотнула головой, стараясь прогнать туман из нее, и не смогла. — На кухне, — все, что я смогла выдать ему. И тут же, обхватив себя руками за плечи в защитном жесте, быстро отвернулась и сбежала на кухню. Да, именно так! Я сбежала от него.

Он, конечно же, догнал. Медленно, неспешно и… не разуваясь. Наверное, лишь это немного привело меня в себя.