— Лия, о чем ты? — Теперь с лица Руслана пропала улыбка.

— Ты можешь наиграться. Через месяц или год, но решить, что мы тебе больше не нужны. И я не позволю тебе так поступить со своим ребенком. Да, — я взмахнула рукой, — у меня нет твоего влияния, но я буду биться за него до последнего.

— Лия, что творится в твоей голове? С какого такого гребаного перепуга я должен бросать собственного сына? Ты, — он протянул ко мне руку и до того, как я успела отшатнуться, положил ее мне на лоб, — точно в порядке? Понятия не имею, что творится сейчас в твоей голове, но, судя по всему, ничего хорошего. И я очень надеюсь, что это все действие стресса или у тебя температура, не знаю. — Он убрал руку от моего лба, невесомо проведя кончиками пальцев до моей правой скулы, а затем отдернул ладонь, словно обжегся. — Надеюсь, что ты не изменилась настолько, — с досадой произнес он, а я почувствовала, как жар приливает к щекам.

Я прикрыла глаза, пытаясь не вспылить. Не вспылить. Только не это. Сейчас нельзя было обострять с ним отношения. Ни в коем разе.

— С такого, что мне не привыкать, Руслан, — я распахнула веки и с укором посмотрела на него, — в один прекрасный день просыпаться разведенной и одинокой женщиной. Которая больше не нужна человеку, только вчера еще любившему ее.

— Лия…

— Так почему я должна верить тебе сейчас? Пойми, что брось ты меня еще хоть тысячу раз, я и глазом не моргну, — я сказала это настолько убедительно, что, кажется, даже сама немного себе поверила, — но я не могу допустить, чтобы ты то же самое провернул с нашим сыном.

— Это абсолютно разные вещи.

— А вдруг ему тоже будет что-то угрожать? А?

— Я еще раз повторяю. Это совершенно разные вещи.

— Хорошо, тогда пообещай. Я… я постараюсь поверить тебе на слово. Другого выбора у меня все равно нет. Но все же мне нужно сейчас твое слово. — Руслан прикрыл глаза и сжал челюсти. — Обещай, что если сегодня у Алексея появится отец, то я не пожалею об этом. И Леша никогда не узнает, что это такое, когда тебя, словно собачонку, вышвыривают из своей жизни.

— Лия, все было совсем не так, — хрипло протянул он, уставившись на меня своим темно-коричневым взглядом.

— Пообещай.

— Обещаю. — Востров протянул руку и поймал в плен мою, которой я все это время махала совершенно непроизвольно. Он крепко сжал мои пальцы и, не отрывая от меня взгляда, серьезно произнес: — Я обещаю, что приложу все свои силы для того, чтобы поладить с сыном и стать ему хорошим отцом. Раз и навсегда. И ты… — Я прикрыла глаза, не выдержав его взгляда. — Все будет хорошо, я обещаю, — тихо-тихо добавил он, а затем погладил большим пальцем мое запястье.

Именно в этот момент и послышался звук открывшейся входной двери. А затем веселый голос сына и поучительный мамы.

— Что… — шепнул Руслан. Я открыла глаза и успела заметить проскользнувшую панику во взгляде Вострова, он же тихо продолжил: — Что ты ему обо мне говорила? Вообще об отце. Почему меня нет?

— Я сказала ему, что мы расстались еще до его появления на свет и ты ничего не знаешь о нем. Не смогла сказать, что ты не хочешь его видеть. — Я пожала плечами, а Руслан выпустил мою руку из своего захвата и мгновенно напрягся.

— Наверное, я должен сказать тебе за это спасибо, — сухо произнес он, — но даже не подумаю. Твое счастье, Лия, что ты уберегла Алексея от лживых обвинений в мой адрес.

Востров отвернулся от меня и двумя размашистыми шагами покинул большую комнату.

Это он сейчас что? Высказал такое недвусмысленное обвинение в мой адрес? Показал, что обижен? Зол и недоволен? Я прикусила губу и провела руками по лицу. Как же все сложно.

Я часто-часто заморгала и быстро побежала в коридор. Совершенно не понимая, что говорить Алеше.

Темы его родного отца мы всегда избегали. Я сводила ее к паре фраз, и все. Позже, когда Алеша заметил, насколько неприятен мне был этот разговор, он и вовсе перестал спрашивать.

Сейчас же мой сыночек во все глаза смотрел на дядю, который стоял в другом конце коридора. Мама была удивлена не меньше Алеши и тоже молча хлопала ресницами.

— Хорошо прогулялись? — преувеличенно бодро произнесла я и встала рядом с Русланом, хотя больше всего на свете я хотела рухнуть на колени перед сыном и крепко-крепко прижать его к своей груди. Моего такого маленького и в то же время очень взрослого сыночка. — У нас гости, как вы видите. — Я сделала еще один шаг в сторону Руса и соприкоснулась с ним бедрами. Не знаю почему, но я чувствовала, что сейчас нужно именно так. — Алеша, быстрее разувайся. — Я вытянула руки, показывая сыну, что жду, пока он сам к нам подойдет. — Расскажешь нам, как погуляли, а то совсем замотал бабушку за сегодня.

Алексей скинул сандалии, но так и не сдвинулся с места, хмуро оглядывая Руслана. С ног до головы, а затем в обратном порядке. Я слегка пошатнулась и тут же почувствовала крепкую ладонь на своей талии. Он меня удержал. А Алексей тут же бросил колкий взгляд на руку Руслана.

— Ну, давайте расскажу, — хмыкнул он, словно знал, кто именно находился сейчас в нашей квартире, — как мы погуляли, — протянул лениво, очень-очень по-взрослому. И, все еще глядя на ладонь на моей талии, как самый настоящий ревнивец, тут же зашагал в мою сторону.