По таможенной норме следовало провозить не больше одного блока. Как бы для личного утоления дорожных потребностей. Норма выглядела гуманной, потому что блок содержит десять пачек, а время в пути занимало около восемнадцати часов.

Попутчицей Берестова оказалась бабушка – божий одуванчик. Она поведала, что была в гостях у своих польских друзей. Ей подсказали захватить в обратный путь сигареты. Которые нужно продать базарным перекупщикам, чтобы поездка стала гораздо менее накладной.

Она взяла с собой четыре блока. Но кто такие перекупщики и какую нужно требовать цену, не имела ни малейшего понятия.

Саня принял в судьбе престарелой контрабандистки самое живое участие. Подробно рассказал, куда и к кому обращаться. После чего они с нарастающей задушевностью повели разговор о жизни вообще и духовно-нравственный ценностях в частности.

На пограничной станции в вагон влезли доблестные российские таможенники. Молодецкого вида тетка внимательно оглядела Саню с бабушкой и спросила, нет ли в багаже чего-либо незадекларированного или запрещенного к провозу.

Бабка собрала волю в кулак и уже хотела решительно ответить, что ничем подобным не занимается. Но Саня ее опередил.

– Скажите, – поинтересовался он, – а сигареты можно провозить?

Таможенница сурово сдвинула брови.

– Один блок.

– А если четыре?

– Мужчина, вы глухой? Вам же ясно сказали – один.

– Да я не о себе. Я вот об этой бабушке. Ей польские товарищи подарили четыре блока, а она их по незнанию с собой захватила. Вы б ее на первый раз простили, а?

Саня говорил с видом человека, в котором наконец-то проснулась гражданская совесть.

Таможенница сунула голову в коридор и издала победный охотничий клич. На который с другого конца вагона прискакал ее напарник. Они быстро составили протокол изъятия. Напугали бедную старушку возможным астрономическим штрафом. Но в итоге просто забрали все четыре блока и торжествующе удалились.

Поезд равнодушно покатил дальше. Бабка дрожащими руками достала из кармана валидол.

– Почему вы так поступили? Я ведь вам, как родному, все рассказала… – укоряла она Саню. – А вы…

– Не переживайте, – сказал Берестов. – У вас же было всего четыре блока.

Он указал на две огромные, замаскированные матрасами сумки:

– А у меня триста пятьдесят. Возьмите десять – и будем считать, что мы квиты.

Через несколько лет товарная ситуация в стране выправилась. Челночный бизнес перестал приносить былые баснословные доходы. Но Саня на нем успел, что называется, приподняться.

В результате он стал хозяином небольшого торгового павильона. Золотого унитаза не завел, но на жизнь вполне хватало.

Со времени окончания университета прошло почти пятнадцать лет. И вот теперь Саня Берестов вновь появился на моем ближнем горизонте.

Я позвонил жене – сообщить, что вечером у нас будет дорогой гость. Лена отнеслась к такому событию со сдержанной радостью.

– Вот и хорошо. Заодно вдвоем отнесете на помойку старый холодильник.

Старый холодильник размещался в и без того тесной прихожей. Сначала мы его хотели кому-нибудь подарить. Но желающих почему-то не оказалось. Благосостояние знакомых россиян росло, невзирая на напряженную заботу родного правительства.

– Как-то неудобно. Приехал друг из Москвы, а я его напрягаю таскать свое барахло…

– Ничего, ему тоже полезно размяться.

Я не стал спорить. Лена убеждена, что только домашняя работа делает человека чище и добрее. А другие виды деятельности, наоборот, совращают с истинного пути. По ее логике, чтобы не стать серийным убийцей, нужно всего-то регулярно убирать за собой посуду или выбивать ковры.

– Пойдешь домой, купи картошки. Я потушу с мясом.

– Я же вчера покупал. У двери целлофановый пакет положил..

– Ты утром выносил мусор. Так что картошки больше нет. А пакет с мусором все еще лежит…

Берестов почти не изменился. Чуть поседел, чуть погрузнел, но юношеская улыбка все равно осталась. Так же, как и желание выглядеть добрым волшебником.

Лене он вручил цветы и огромную коробку с тортом. Мне – бутылку дорогого виски. Для дочки извлек из портфеля диск с игрой, где доблестные рыцари какими-то особо изощренными способами уничтожали злых орков. Кошка удостоилась ласковой похвалы за красоту и природную сообразительность.

Мы сидели за столом и весело вспоминали минувшие дни. Разговор, естественно, касался судьбы бывших однокурсников.

Полипчук наконец-то спился. Столяров стал директором гимназии. Тарасюк и Коровин на пару открыли мастерскую шиномонтажа. Лариска Иванова подалась в писательницы, штампует дамские романы с неизбежным счастливым концом. Я даже пытался один из них прочесть. Дошел до слов: «Она отдалась ему, мучительно напрягая свой мозг. Это был новый шаг в их отношениях…»

Соня Каплан укатила в Америку и, по слухам, преподает курс современной русской культуры в школе домохозяек. Наверняка рассказывает, что по сибирским городам ходят медведи и отбирают у жителей водку.