— Энди, ты понимаешь, чем это все пахнет? — заговорщицки понизив голос, спросила я.

— Эээ… Ну, вероятно, я тут забыл свою одежду. Вот и запах… — Энди засуетился, разгребая завалы.

— Если Марта узнает, чертей получат все! Ты возьмешь на себя такую непосильную ношу — испорченное настроение у всего корпуса?

— Да знаю я, знаю! — ответил он, безуспешно пытаясь расчистить место для работы. — Придет Серж, и мы все уберем, — с оптимизмом, но как-то неуверенно пообещал Энди.

— Ладно! — махнула я рукой и, чтобы его утешить, добавила: — Ты бы видел, какой у меня бардак! Скоро крокодилы заведутся.

Я с интересом наблюдала, как мой обожаемый программист целенаправленно мечется по серверной в поисках неизвестной мне вещи.

— Подожди… — промычал он откуда-то из-под стола, — я сейчас кое-что тебе покажу. — Он выполз, чихая от пыли, но сияя от радости.

— Вот! — он протянул мне металлический браслет — Это такая хитрая штука, — он замялся, подыскивая слова, доступные моему обывательскому пониманию, но, бросив эту затею на полпути, су-нул браслет мне в руки и снова начал метаться по комнате.

— Что это? — недоуменно спросила я.

Тем временем Энди нашел, что искал. Он протянул мне шлем. Я улыбнулась и напомнила ему:

— Ты же знаешь, что мои глаза воспринимают компьютерную графику, как плохо нарисованный мультик. У меня для этого слишком хорошее зрение. Я уж лучше по старинке, с монитора почитаю.

— Не, ты ничего не понимаешь, — безапелляционно заявил он. — Значит так, надевай шлем и браслет, а там мы посмотрим, стоила ли эта вещица бессонной ночи.

Я покрутила браслет в руках, прислушиваясь к собственным ощущениям. По пальцам разлился приятный холод.

— Ну, хорошо, давай посмотрим, чем заканчиваются твои бессонницы. Что нужно делать?

— Надевай браслет так, чтобы он касался кожи. И шлем.

— Хорошо… — я погрузилась в темноту выключенного шлема. — Дальше?

— Момент, — донесся до меня глухой голос Энди.

Маленький мониторчик перед моими глазами вспыхнул… Я неожиданно для себя оказалась высоко над какой-то зеленой поверхностью. Инстинктивно дернулась, вскинула руки.

— Спокойно! — из ниоткуда прикрикнул Энди. — Только ничего не сломай. Впервые, да?

— Что это? Как?

Я парила над ровной зеленой поверхностью, где-то вдали виднелись коричневые то ли горы, то ли еще что-то. Ощущение полета было абсолютным, легкость в теле; только воздух был неподвижен.

— Посмотри направо, — голос Энди раздавался откуда-то сзади.

Я завертела головой.

— Не вертись, шлем спадет. Сейчас ты меня увидишь… Только я тебя очень прошу, посмотри для начала направо.

Я выполнила его просьбу и увидела две огромные белые сферы, стоящие на зеленой поверхности.

— Что это?

— Ты можешь облететь их, — сказал Энди. — Просто подай мысленную команду, пожелай двигаться в нужном направлении…

— А ты где? Ты обещал, что я тебя увижу.

— Посмотри налево.

Слева от меня в воздухе висела маленькая золотистая змейка с крылышками, вроде миниатюрного дракончика.

— Это я, — удовлетворенно сказал дракончик.

— А как я выгляжу?

— Ну… — мне показалось, что дракончик-Энди слегка смутился. — Трудно сказать… если хочешь, я могу показать. Сейчас переключу тебя на свой терминал.

В какой-то момент мне едва не сделалось плохо. Потом вдруг без всякого перехода я увидела себя со стороны. Хм… Миленькая картинка. Женщина в откровенной ночной сорочке висит в воздухе и на фоне двух огромных сфер смотрится довольно сюро-образно. Стройные ноги, попка, едва прикрытая кружевами, откровенно просвечивающие темные кружочки сосков… Все-таки я мила!

Вот почему взгляд Энди был такой странный в столовой… Он меня фотографировал втихую, мерзавец.

— Ах ты, извращенец… — тихо сказала я.

— Ну, чего сразу извращенец? Красиво же получилось… Мне было неоткуда взять твое изображение, потому я тайком щелкнул тебя сегодня в столовой. Оцифровка и разработка трехмерной модели заняла минуты. Все просто. Красиво же?

— Это уже не твоя заслуга. Просто модель тебе попалась красивая! Давай возвращай меня назад! Кому ты еще это все показывал? И до какого уровня у тебя сделана трехмерная деталировка модели?

— Ну, Кали, ты же сама понимаешь, что глубокую деталировку сделать невозможно, только предположительно и на основании каких-то общих законов вида.