Лида была уверена – в больнице и окрестностях, где находился Иван и другие пострадавшие, будет полно журналистов, однако казённое учреждение встретило обыденной тишиной, будто в округе бесконечно не летают вертолёты, не снуют журналисты, не дают интервью все желающие из праздного любопытства и по долгу службы. Охранник безропотно открыл шлагбаум, лениво проводил взглядом кортеж из двух автомобилей. По территории вокруг трёхэтажного здания советской постройки из серого кирпича ходили работники в выглядывающей из-под курток форменной одежде.

Внутри здания помимо медикаментов, антисептиков, больничной еды, стоял запах затхлости, обветшания. Не успел Игнат Станиславович выйти вперёд Фроловых, как появился врач в отглаженном, накрахмаленном, едва не стоящем колом белом халате, диссонирующем с уставшим лицом.

– Мы по душу Фролова, – отчеканил Ефрем Иванович, глядя на врача.

– Заместитель главного врача по медицинской части Семёнов Дмитрий Сергеевич, – представился врач. – Пациент – Иван Ефремович Фролов находится в стабильно тяжёлом состоянии, закрытая черепно-мозговая травма, сочетанная, комбинированная травма… – не успел договорить доктор официальным тоном.

– Нормально сказать можете? У меня здесь, – Ефрем Иванович развёл руки, демонстрируя двух перепуганных женщин, не менее напуганного мальчика, – мать, сын, жена. Давайте без пугалок про комбинированные травмы.

– Жив, в сознании, вопрос транспортировки в специализированное учреждение решается, – сменив тон, ответил Дмитрий Сергеевич, глядя на Марину Ивановну. – Всё будет хорошо, – со сдержанной улыбкой обратился он к Марселю.

– Можно к нему? – тут же заговорила Марина Ивановна.

– Кому-то одному, – кивнул доктор. – Хотя, идите двое. Всё равно устроили проходной двор из реанимации, – последнее он пробурчал под нос, уже повернувшись спиной к посетителям, показывая, что готов проводить делегацию. – Верхнюю одежду сдайте, – показал рукой в сторону гардероба, примостившегося в неприметном углу серого вестибюля с облезшей краской на стенах.

Реанимация находилась на первом этаже, к дверям вёл узкий тёмно-синий коридор, заканчивающийся железной дверью. Лида содрогнулась, смотря на серую краску двери. Первым за врачом спешно двигался Марсель. Даже в вихрастом затылке читались нетерпение и страх.

Марина Ивановна, наоборот, замедлила шаг, опасаясь встретиться с действительностью. Лида, несмотря на то, что не была матерью, а только собиралась ею стать, если удача будет на её стороне, понимала её. Интуитивно ли, рефлекторно, душой или разумом – неважно.

О своих чувствах Лида старалась не думать. Организм словно впал в режим экономии энергии. Оставались силы для поддержания жизнедеятельности, поддержки жизни, развивающейся внутри, на сильные, выматывающие эмоции – нет. Наверняка, со стороны она казалась излишне спокойной – не рыдала, не заламывала руки, не причитала. Не удивительно, что ей приписали нелепую связь с бывшим мужем.

Дмитрий Сергеевич потянулся к массивной ручке, не успел дотронуться, как дверь распахнулась, и на пороге появилась целая делегация во главе с несколькими врачами с такими же измождёнными лицами, как и у сопровождающего Фроловых.

– Ефрем Иванович, – окликнул один из бодро шагающих посетителей реанимации в накинутом поверх делового костюма белом халате. – Рад встрече, несмотря на обстоятельства. Марина Ивановна, добрый день, – тут же кивнул он в сторону остановившейся Фроловой. – Здравствуй, Марс, – мужчина протянул руку Марселю, тот ответил на рукопожатие, ничуть не смутившись перекрёстных взглядов других участников процессии.

На Лиду, к её счастью, никто не глянул, будто не было её в коридоре. Она не без удивления узнавала лица, регулярно мелькающие на экранах телевизоров. Чиновники первого эшелона власти, министры. Лида узнала не всех, она никогда не интересовалась политикой, но жить в информационном вакууме, естественно, не удавалось.

– По поводу транспортировки решаем, – продолжил тот же мужчина, его Лида не вспомнила. – Подниметесь позже? – он показал глазами на потолок, видимо, кабинет, где «решалось по поводу транспортировки», находился этажом выше.

– Сейчас, – отрезал Ефрем Иванович, подтолкнул в спину жену и Лиду, давая понять, чтобы они шли к Ивану, организационные вопросы он возьмёт на себя.

Марина Ивановна крепко взяла Марселя за руку, тот покосился на бабушку, хотел было вывернуться – жест стал очевиден всем окружающим, – тут же остановил сам себя и сжал мальчишеской ладошкой старческую руку. Не принимая поддержку, а оказывая.

Лида вошла четвёртой, после врача, Марины Ивановны и Марселя. Первое, что бросилось в глаза – стоявший по стойке смирно персонал в новых медицинских костюмах, хрустящих халатах. Пять человек собрались в крошечном кабинете перед прозрачной дверью в основной зал, напряжённо следили за каждым движением начальства и очередных высоких гостей.