— А если я не хочу. — Джейс кокетливо посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц.

Марк довольно усмехнулся:

— Ну, тогда будешь ходить завтра сонная, весь день.

Но, тем не менее, её уложили спать, целомудренно чмокнув в кончик носа. Джейс вздохнула, но не стала возражать. Покрутила попкой, уютнее устраиваясь под боком у Марка, и закрыла глаза.

За эти несколько дней у Марка вошло в привычку спать с Джейс в обнимку. Он просто сгребал её и прижимал спиной к своей груди. Обнимал одной рукой настолько сильно, насколько мог. Да еще и закидывал на неё свою ногу, припечатывая тело Джейс к матрасу. И эта привычка переросла в потребность. Ему надо было чувствовать тепло её тела. Ощущать, как легкий ветерок её дыхания приподнимает волоски на коже, это если она спала на его груди. Слышать её сопение, в конце концов. Это дарило покой, наполняло сердце умиротворением, а душу счастьем.

Но вот только Джейс так долго не выдерживала. Она начинала ворочаться и пытаться выбраться из-под него.

Вот и сейчас, она немного ворчливо вздохнула, и сонно сказала, удирая его руку:

— Мне жарко.

Марк вздохнул, но отпустил её. Джейс легла на живот, вытягиваясь в полный рост, просунула руку под подушку и блаженно выдохнула. Да, так, несомненно, лучше.

Вот только эта её «свобода» длилась недолго. Марк придвинулся к ней, снова обнял, устраивая голову у неё на спине, переплел их ноги, а его рука, под подушкой, накрыла её ладонь.

Джейс хихикнула:

— Можно, я задам тебе один бестактный вопрос?

— На бестактный вопрос получишь бестактный ответ.

Его сонное ворчание сделало её улыбку еще шире, но, все же, она решилась:

— Вот скажи мне, как эти все твои, — она немного помедлила, и чуть тише продолжила, — любовницы спали с тобой? Ты же абсолютно!.. ты лишаешь меня всякого пространства!

— Так, — Марк тяжело вздохнул. И по его голосу Джейс поняла, что он сердится. На неё. — Пожалуй, ответов будет несколько. «Любовница» — от слова «любить», насколько я понимаю. Так вот, они не были моими любовницами, потому что я их не любил. Это, раз. Два: твой вопрос, в самом деле, бестактный, и его не следовало задавать здесь, в нашей с тобой постели. Когда ты уже поймешь, что это в прошлом? Да, не в самом радужном, но, в прошлом? Все, Джейс, есть только мы! И так и будет. — Она хотела что-то возразить, но Марк не дал. — Три. Я никого не оставлял на всю ночь. Следовательно, со мной никто не спал. Только ты. И тогда, в ту, нашу первую ночь, а сейчас уж тем более. И я хочу, чтобы ты зарубила это на своем маленьком курносом носу! Поняла?

Джейс кивнула, прикусывая губу и пряча улыбку. Никто не спал! Только она! Это кружило голову и прогоняло сон. Хотелось вскочить с кровати, прыгать на ней, до потолка, а еще радостно визжать. А потом кинутся на шею к этому ужасно серьезному и хмурому нравоучителю, и целовать, и целовать, и целовать его.

Но Марк ухмыльнулся и продолжал:

— Любовница! Слово-то какое нашла! Как можно было назвать их «любовницами»? Они!.. неважно. И еще, я лишаю её, видите ли, всякого пространства! Сравнила! — Он поцеловал её спину, как раз в том месте, где она плавно переходила в попку. — Привыкай! Я не могу по-другому! Мне нравится спать так, обнимая тебя. Любовница! — это слово не давало ему покоя. — Это ты будешь моей любовницей, если не согласишься стать женой, как все нормальные люди!

Но она, видимо, и в самом деле была ненормальная. Джейс застыла, услышав его последнюю фразу и выстраивая в голове цепочку: «Любовница — любить…». О, матерь Божья! Джейс широко улыбнулась: пусть Марк не говорит ей о том, что любит, но, он точно к ней не равнодушен! Любовница? Она согласна быть любовницей, потому что это слово образованно от такого нужного, такого важного для неё «любить»!

Она резко развернулась к Марку, широко распахнула глаза и спросила:

— Правда?

— Что, правда? — Марк не понял её вопроса. — Что я ни с кем не спал всю ночь, кроме тебя? Или, что мне нравиться обнимать тебя во сне?

— Да… Нет… Не это! А то, что… любовница!

Марк оторопело смотрел на неё: и в самом деле, ненормальная! Будь на её месте другая, он бы уже давно заработал если не знатную пощечину, то уж истерику и скандал, как пить дать! Но Джейс?.. И чем ей так понравилось это слово? Но он неуверенно кивнул, так, на всякий случай. Если что, потом отмажется. Скажет, что не совсем понял её, или понял, но неправильно.

Но Джейс завизжала и звонко поцеловала его. А потом прижалась к его груди, быстро тараторя:

— Я согласна! Можешь обнимать меня, сколько угодно. Я привыкну. И мне, даже, понравится.

Марк повернулся, нависая над ней, и словно увидел сейчас перед собой ту Джейс, беззаботную, маленькую, наивную школьницу. Хотя, надо признаться, мало что изменилось.

— Ты девчонка! — Он провел пальцами по её волосам, убирая выбившую прядку за ухо. — Какая же ты еще девчонка! И давай, начинай придумывать, что ты утром скажешь всем, кто окружает тебя на работе, почему ты такая сонная! — и на её приподнятые в удивлении брови, пояснил: — Я собираюсь любить тебя! Всю ночь!

Но спать Джейс не хотелось. А если коллеги и обращали на неё внимание, то все благодаря её широкой мечтательной улыбке. Не сказать, чтобы Джейс раньше была хмурая и неприветливая, нет, она прекрасно ладила со всеми. Но сегодня её грело это, такое непонятное и несколько обидное для Марка, но такое милое и многообещающее для неё самой, слово «любовница».

И даже беспокойство о предстоящем обеде с братьями и их семьями отошло на второй план. Тем более, Регина сказала, что сама позаботится об этом.