Дан, вихляясь, подался вперед, рука хлестнула по воздуху.

Взвизгнув, демон извернулся, перегнулся. Свистнуло, будто открыли дребезжащий клапан, и зрители – теперь уже два десятка – застенали от вони.

У Кейтина, прислонившегося к ограде близ Мыша, от стыда прижгло шею.

Демон выделывался.

Тогда Кейтин, дотянувшись, прикрыл ладонью поле визуальной индукции, и образ поблек.

Мыш пронзил его взглядом:

– Эй!..

– Не надо этого делать, – сказал Кейтин, погребая плечо Мыша под своей ручищей.

– Он же слеп, – сказал Мыш. – Не видит, не чует… не понимает, что происходит… – Черные брови поникли. Но играть Мыш перестал.

Дан стоял, обступлен толпой, которую не видел. Вдруг завизжал. И опять. Визг бурлил в его легких. Люди отпрянули. Мыш и Кейтин оба глядели на хлещущую воздух руку.

В темно-синем жилете с золотым диском, при шраме, пылавшем под огненным клеймом, из скопища выдвинулся капитан Лорк фон Рэй.

Дан узнал его сквозь слепоту. Развернулся и поковылял прочь из круга. Оттолкнув одного, двинув запястьем по плечу второй, исчез в толкучке.

Дан ушел, сиринга смолкла, внимание переключилось на капитана. Фон Рэй шлепнул себя по бедру, на черных брюках ладонь скрипнула половицей.

– Хорош! Чего разорались?

Голос гремел.

– Я пришел набрать команду киберштырей на долгий рейс, видимо по внутреннему рукаву. – Горят жизнью желтые глаза. Капитан ухмыляется всем лицом под ржаво-жесткими волосами, вкруг налитого шрама. Однако на то, чтоб считать эмоцию с искаженных губ и лба, уйдут секунды. – Ну, кто из вас сопутствует мне на полпути до края ночи? Вы пескоброды или звездоходы? Ты! – Он указал на Мыша, по-прежнему на ограде. – Хочешь со мной?

Мыш спрыгнул:

– Я?

– Ты – со своей адской пиликалкой! Коли будешь смотреть, куда идешь, – вперед: мне нужен кто-то, чтоб жонглировать воздухом перед глазами и щекотать мочки. Решайся.

Улыбка пробежала от зубов Мыша к уголкам рта.

– А то. – И пропала. – Лечу. – Юный цыган вещал пропитым шепотом старика. – Да, капитан, лечу.

Мыш кивнул, и над вулканической расщелиной сверкнула золотая серьга. Горячий ветерок пронесся над оградой, сбив черные пряди.

– Есть у тебя товарищ, с кем хочешь гонять звезды? Мне нужна команда.

Мыш, которому на этом дроме никто особо не нравился, глянул исподлобья на высокого юношу, что прекратил издевательство над Даном.

– Как насчет коротышки? – Ткнул большим пальцем в удивленного Кейтина. – Не знаю, кто он, но товарищ что надо.

– И отлично. Значит, у меня вас… – капитан фон Рэй на миг сощурился, составляя опись Кейтина: покатые плечи, узкая грудь, высокие скулы, карие, в медных крапинках, слишком водянистые глаза, неопределенные края радужек, размытые за контактными линзами, – двое.

Уши Кейтина потеплели.

– Кто еще? В чем дело? Страшитесь вылезти из полудохлого колодца гравитации, тоскующего по козявке солнца? – Он указал подбородком на подсвеченные горы. – Кто с нами туда, где на веки вечные ночь, а утро только снится?

Шагнул вперед человек. Кожа цвета императорского винограда, длинноголовый, мордатый.

– Я б слетал. – Когда он говорил, перекатывались мышцы на челюстях и пушистом черепе.

– Товарищ есть?

Вышел второй. Плоть полупрозрачная, как мыло. Волосы – белая шерстка. Схожесть бросалась в глаза не сразу. Те же заостренные полумесяцем уголки полных губ, тот же излом на вершинах выдающихся скул: близнецы. Второй повернул голову, и Мыш увидел мигающие глаза, розовые, подернутые серебром.

Альбинос уронил широкую кисть – ворох костяшек и по-работяжьи искромсанных ногтей, скрепленный с предплечьем толстыми кабелями синюшных вен, – на черное плечо брата:

– Мы летим вместе.

Их голоса, тягучие от колониальной манерности, были идентичны.

– Кто еще? – Капитан фон Рэй оглядел толпу.

– Меня, капитан, взять вы хотите?

Мужчина протолкался поближе.

На его плече билось нечто.

Желтые волосы трепало ветром не из пропасти. Влажные крылья морщились и распрямлялись, подобные ониксу и желатину. Мужчина потянулся к заузленному плечу с эполетом черных когтей и погладил эти абордажные подушечки лопатообразным пальцем.

– Есть еще товарищ, кроме зверька?

Сжав его руку в своей, крошечной, отставая от него на два шага, она вышла вперед.

Ивовая ветвь? Птичье крыло? Бриз в весенних камышах? Мыш обыскал склад образов, ища что-либо равное кротости ее лица. Пусто.

Глаза – цвета стали. Маленькая грудь вздувает шнуровку жилета, ровная, как дыхание. Сталь вдруг просияла; женщина огляделась. (Сильная женщина, подумал Кейтин – он распознавал такие тонкости.)

Капитан фон Рэй скрестил руки: