Это не шло ни в какое сравнение с Королевским базаром. За железнодорожным вокзалом и тесными домами из булыжника, словно центр всей вечности, стоял Фиолетовый Замок. Высеченный в одинокой горе, которая когда-то была здесь, он стал домом для королевской семьи. Огромный по размерам и выдолбленный для использования первый этаж был отведен базару. Я никогда не забуду эти буйные цвета. Отделанные золотом шатры бордового, изумрудного, лазурного и аметистового цветов соперничали за внимание, товары из других стран сверкали в волшебном сиянии стен.

Лина проследила за моим взглядом и посмотрела на замок.

— Он огромен.

— Действительно.

Я повернулся спиной к тому, что когда-то было моим домом. Замок, люди, весь Вильгейм. Но тоска, которую я испытывал по той жизни, исчезла вместе с моим последним вздохом. Даже с милостью Мэвис, принесённой в жертву дочери Первого Короля, продлившей жизнь обитателям Вильгейма, моя семья давным-давно умерла.

Рядом со мной Кост сжал губы в тонкую линию, изучая выражение моего лица. Он был единственным, кто знал, чем я был раньше. Кем я был.

— Но он не пурпурный, — задумчиво произнесла Лина.

— Фиолетовый, а не пурпурный, — Кост опустил глаза, как будто это различие должно было быть ясно всем. — Когда появляется первая полная луна весны, белый камень преображается. Фиолетовый блеск покрывает замок и это длится несколько дней. Это поистине потрясающее зрелище, чтобы созерцать. Разве ты не видела этого?

Она повернулась спиной к Вильгейму.

— Нет.

Сунув руки в карманы, я искоса посмотрел на неё, но взгляд Лины был прикован к чему-то, чего я не мог понять. Тоскующий взгляд, я бы сказал. Знала ли она, что её собственные братья преследуют её? Неужели она ищет дом, в который не сможет вернуться? Вильгейм будет ничуть не лучше. Для стороннего наблюдателя, я полагаю, очарование было неоспоримым. Но для сведущего человека... В ауре замка чувствовалась почти постоянная паника. Как будто сама мысль о потере их драгоценного города вызывала паранойю у нормально здравомыслящих людей.

Я вгляделся в похожие на кинжалы верхушки деревьев Китского леса, вздымающиеся на горизонте. Как бы ни была легка жизнь в этих проклятых белых стенах, я стал предпочитать тени Круора.

Лина уставилась на рельсы, нахмурив брови.

— Напомни мне, почему мы путешествуем подобным образом, если ты можешь просто перемещаться с места на место вместе с тенями? По мне так, мы могли бы добраться туда быстрее с твоей магией.

Озиас добродушно улыбнулся.

— Это так не работает. На большом расстоянии самое большее, что мы можем сделать — это спроецировать наше осознание. Мы можем прятаться на небольшой территории столько, сколько захотим, но фактическое перемещение теней ограничено. Чтобы переместиться дальше, чем на несколько миль, требуется немалая энергия, и она истощается.

Кост зашипел, повернувшись к Озиасу и вперив в него напряжённый взгляд.

— Хватит разглашать секреты Круора.

Озиас виновато поднял ладони.

— Прости, Кост. Во всяком случае, она ничего не сможет сделать с этим знанием.

— Ты не знаешь этого, — он бросил на Лину презрительный взгляд, поправляя очки. — Неважно. Поезд уже прибывает. Лучше обуздать Калема, пока не упустили его.

Прислонившись к одному из прилавков, Калем болтал с женщиной, продававшей туники ручной работы. Он наклонился, зашептав ей что-то на ухо, и она хихикнула.

— Калем, — мой голос был не более чем шёпотом.

Сквозь толчею людей и громкие призывы продавцов к распродажам ни один обычный человек не услышал бы его. Но Калем выпрямился и подошёл к нам с кривой усмешкой на лице.

— Уже пора?

Он потянул одну из выбившихся прядей, свисавших с небрежного пучка на его макушке.

Лина засунула руки в карманы кожаной куртки.

— Откуда ты знаешь? Я не видела поезда.

Чёрные брюки из телячьей кожи были заправлены в высокие ониксовые сапоги, единственным пятном цвета на ней была бирюзовая хлопчатобумажная кофточка, которую приобрёл Кост. Я давно перестал спрашивать, как он узнавал такие детали, как, к примеру, размер одежды Лины.

Кост едва удостоил её взглядом.

— Мы можем слышать на большом расстоянии. Смерть обострила наши чувства.

— Полагаю, это ты не считаешь секретом, — улыбка тронула её губы.

Кост дёрнулся.

— Если уж на то пошло, это должно стать тебе предупреждением.

Она копнула глубже, и я не мог не восхититься тем, как она не отступила перед лицом явного отвращения Коста.

— Тогда почему ты носишь очки?

— Из предпочтения. Озиас?

Озиас хмыкнул и закинул за плечи четыре из пяти сумок, и одну бросил Калему.

— Вот держи. Я оставил тебе полегче.

— Отвали, — резкие слова Калема не отразились в его взгляде, и он с улыбкой пристегнул сумку. — Я весь в предвкушении. Ортега Кей, мы идём!

Взгляд Лины скользнул по его голым рукам.

— Ты же ведь знаешь, что сегодня мы туда не доберёмся?

— Можно и помечтать, — подмигнул он, покачиваясь на пятках, и странное разочарование закипело в моей груди.

Я снова повернулся к путям. Низкий гул завибрировал в воздухе, сигнализируя о приближении поезда. На горизонте появилась чёрная масса. Двигаясь на смеси рикримов и пара, он нёсся к избранным городам по всему нашему континенту. В других местах путешествия совершались либо пешком, либо верхом, либо на лодке.