— Увидимся в гостинице, — слова Лины резанули воздух.

В эту самую секунду отворились двери, и без единого звука Лина развернулась и шмыгнула прочь из вагона. Я шагнул следом за ней, но в проходе возник Калем.

— По рукам.

— Похоже, будет весело, — Озиас пожал плечами, проходя мимо, а его сумки с вещами ударялись об спинки сидений.

— Пошли, — я положил руку Косту на плечо, и он напрягся от моего прикосновения. — Давай найдём торговца лошадьми.

ГЛАВА 7

ЛИНА

Из окна своего номера в "Ревущем Осле" я наблюдала, как Нок и Кост ведут торг с единственным торговцем лошадьми в городе. Загнанные в большую конюшню, построенную из бревен и огороженную деревянной оградой, лошади поднимали грязь, жуя траву. Сквозь плывущую пыль я разглядела несколько родовых лошадей и несколько Зилах. Я молилась, чтобы они расщедрились битами за последнего.

Когда-то дикие магические твари, Зилахи бродили по равнинам Лендрии. Ростом в двадцать ладоней, в высоту с оленьим телом, у них были коричневые шкуры с толстыми белыми полосами на спине. Зажатый между огромными ушами, морганитовый выступ отбрасывал слабый персиковый отблеск на каждую из их грив цвета слоновой кости. Они были выносливее лошадей, даже несмотря на то, что с годами магия была выведена из них. Если мы возьмём лошадей, то наш двухдневный поход растянется на три дня. Может быть, даже на четыре. А это значит, будет меньше времени на поиски и укрощения Миад, и гораздо больше времени с этими убийцами. Я не хотела оказаться в таком затруднительном положении.

Повернувшись спиной к внешнему миру, я уставилась на более насущную проблему — нашу общую комнату. Истренд был лесозаготовительным городом. Граничащий с Лайтвудским лесом, его основным экспортным товаром была древесина, и проживало здесь всего несколько сотен жителей. Они выживали за счёт дичи из леса и свежих овощей, выращенных на нескольких сельскохозяйственных участках на окраине города. Зданий было немного. Тут было не особо оживлённо, и поскольку большинство посещало Ортега Кей исключительно по живописному и куда более дорогому маршруту на корабле, жильё было неглавным приоритетом. Гостиница была всего лишь двухэтажной, с полудюжиной комнат, и только одна из них была свободна.

Предположительно на шесть спальных мест.

Я обвела взглядом двухъярусные койки и матрас на полу, покрытый телячьими шкурами и пуховыми одеялами. Я опустилась на нижний матрас двухъярусной кровати, и пружины заскрипели под моим весом. Широко раскинув руки, я могла кончиками пальцев задеть обе противоположные койки. Шторы с чёрными закрученными узорами гладко скользили горизонтально вдоль стен. Освещённые свечами железные светильники висели по обе стороны двери, отбрасывая мерцающий свет, который заставлял тени плясать у моих ног.

Эти тени. Я не могла избавиться от образа, как они цеплялись за Нока. Если бы он не был таким чертовски угрожающим, он был бы привлекательным. Я могла бы поклясться, что он заглянул в мою душу в поезде, его обсидиановые глаза прожигали насквозь. Он знал, что такое боль, насколько я могла сказать. В его взгляде было понимание, которое невозможно было подделать. Конечно, он совершал ужасные поступки, будучи наёмным убийцей. Сожалел ли он о них? Он не выказывал никаких сомнений относительно своей роли лидера Круора. Так что же это было? Что же он выстрадал, что так легко распознал во мне эту боль? Что бы это ни было, оно было мимолетным. Тот же самый взгляд уже был холодным, как только я вышла из уборной, и я мгновенно вспомнила о его силе. О равнодушии, которым он так легко владел. Его красота не превосходила его опасность, а я не собиралась рисковать.

Дверь гостиничного номера распахнулась, и в комнату вошли Озиас и Калем. Озиас остановился как вкопанный.

— Когда он дал мне только один ключ, я думал, что он уже выделил тебе отдельную комнату.

Я пожала плечами.

— Неа. Это всё, что у нас есть.

Калем закрыл за собой дверь и бросил сумку на пол.

— Чур, верхняя койка моя.

Озиас закатил глаза.

— Прости, Лина.

Он прислонился к стене, и плечи его белой туники стали коричневыми от пыли.

— Всё в порядке.

Я посмотрела на груду одеял, наваленных на матрас на полу. Прежде чем кто-то успел заявить на них свои права, я соскользнула с кровати и упала на подушки.

— Так, — Озиас перевернул бирки на каждой сумке, нашёл одну с моим именем и поставил передо мной. — Не знаю, что туда сложил Кост, поэтому, что бы ты ни нашла, не вини меня.

Я улыбнулась.

— Спасибо.

— Не волнуйся. Я пойду в уборную и приведу себя в порядок.

Повесив сумку на плечо, он вышел.

— Знаешь, делить комнаты не так уж и плохо, — Калем подмигнул и одним махом сдёрнул с себя тунику. Жар хлынул от затылка к моим щекам. Бог солнца благословил его. Даже при слабом освещении настенных светильников его загорелая кожа почему-то блестела. Резные мускулы напряглись, когда он ухмыльнулся и наклонился ко мне. — Как насчёт этого?

Как насчёт этого? Из всех доступных мне убийц он, возможно, был самым легкомысленным. Его интерес был очевиден ещё до этого бесстыдного жеста. Кроме того, он не был жесток во взгляде, и я была знакома со случайными встречами. Может быть, разговор по душам и любовные игры в простынях — это всё, что нужно, чтобы вызвать в нём желание дать то, что мне нужно.

— Ну...

Дверь спальни распахнулась раньше, чем я успела обдумать эту мысль, и Нок с Костом застыли на пороге. Убийственный — не было другого слова для выражения, которое застыло на лице Нока, когда он впился в Калема взглядом. Калем на мгновение оцепенел, потом вздохнул и погладил себя по затылку.