– Здравствуйте.

Я смотрю прямо, не отводя глаза. Не хочу, чтобы сейчас меня признали единственной виновной стороной. Как говорится, без суда и следствия. Хочу, чтобы выслушали. Их дочь таким похвастаться не может – слушать меня она не желает.

– Здравствуй, Кирилл. Проходи, раздевайся.

Я захожу в коридор, снимаю ветровку и обувь. И следую за хозяйкой дома, на ходу рассматривая интерьер. Квартира большая, красиво обставленная, с очень хорошим ремонтом. И меня это не удивляет. У нас тоже почти так. Мы проходим в гостиную, где Александра Сергеевна предлагает мне сесть, указывая на кресло. Сама она садится рядом, на диван.

– Даша говорила Вам, что я приду?

– Да, она мне звонила. И… она очень переживает.

– Я знаю, она не согласна с тем, что я здесь.

Я выдерживаю внимательный взгляд матери Даши, а потом спрашиваю:

– Я бы хотел поговорить с отцом Даши.

– Я знаю. Он еще не приехал с работы. Но скоро будет. Мы можем сначала поговорить вдвоем?

– Да.

– Кирилл, скажи мне, как ты видишь эту ситуация со своей стороны? Мне нужно понять прежде всего это.

Почему-то это напоминает мне один из визитов ее кабинета в школе. Всегда так делала: выслушать обе стороны, а потом уже принимать решение – казнить или помиловать.

– Даша мне не сказала. Она вообще не хотела мне говорить.

– Что изменилось после того, как ты узнал?

– Все изменилось. По крайней мере, в моей жизни точно.

– О чем именно ты хотел с нами поговорить?

– О том, чтобы вы не думали, что я не признаю этого ребенка. Я хочу участвовать в его воспитании, несмотря на то, что Даша против. Он такой же мой, как у Дашин. Я хочу иметь возможность хотя бы видеть его.

– Я понимаю. И это, наверно, правильно.

Слышу, как Александра Сергеевна вздыхает. И мне, блядь, кажется, что она хотела услышать от меня другое.

Наш разговор прерывается звуком открывающейся двери – приехал хозяин дома. И я напрягаюсь. Мать Даши выходит в коридор, закрывая дверь в гостиной. Слов я не слышу, но их разговор длится минут пять, как дверь открывается и появляется Вячеслав Игоревич Игнатов. Я сразу же встаю.

Он сверлит меня гневным взглядом, но я решаюсь на то, чтобы подать ему руку. Рукопожатие выходит крепким, даже слишком. Отец Даши молчит, значит, право начать разговор предоставлено мне.

– Даша беременна от меня.

Я решаю сразу перейти к делу, но подбирать слова сложно. Тем более, если перед тобой человек, готовый в любую минуту сорваться и набить тебе морду. Боли я не боюсь, сопротивляться не собираюсь, но хочется успеть до этого момента объяснить все, как я вижу. Уверен, что после того, как в ход пойдут кулаки, меня никто особо слушать не будет.

– Мы встречались в мае, когда она была здесь. Потом она уехала. О том, что она беременна, я узнал на прошлой неделе, мне сказала ее подруга Лида. Сама Даша меня в известность ставить не хотела.

– Почему?

– Решила, что сможет справиться сама. Взяла ответственность за все произошедшее на себя. Но меня это не устраивает. Поэтому я здесь. Я хочу, чтобы Вы знали, что я никуда не бегу, я признаю своего ребенка. Я хочу участвовать в его жизни с самого начала. Даже если вам это не нравится. Я буду приходить.

– Почему Даша решила взять ответственность на себя?

– У меня есть девушка. И еще у нас с Дашей был случайный секс.

И вот сейчас наступает время кулаков. Вячеслав Игоревич делает три резких целенаправленных удара, один в лицо и два в живот. Я нагибаюсь, потому что мне нихрена не сладко. Как по мановению волшебной палочки в комнате возникает Александра Сергеевна. Стояла за дверью, мелькает в моей голове. Она сразу же подходит к мужу, говоря ему что-то. Что именно я не могу разобрать, но и не сильно пытаюсь. Сейчас я занят восстановлением своего сбившегося дыхания. Я выпрямляюсь, и вижу, как отец Даши идет к дивану и садится на него, держа локти на своих коленях и запустив пальцы в волосы.

– Садись, - произносит он глухо. И я следую его совету.

Александра Сергеевна садится рядом с мужем, тянет его за руку и сжимает его руку своими. Она пытается его поддержать. Много раз наблюдал такое у своих родителей. Значит тут все также, семейная идиллия. Жаль, что у их детей все не так, как у родителей.

Молчание затягивается, пока отец Даши не начинает говорить:

– Хочешь приходить? Я видеть тебя не хочу!

– Не Вы один, - глупо и по-детски, но я огрызаюсь, - Я не из-за Вас собираюсь приходить.

– Из-за ребенка значит? А как же твоя горячо любимая девушка?

Издевку в голосе Вячеслава Игоревича сложно не заметить, да я сам не знаю, как моя девушка. Мне это только предстоит узнать. Следующий пункт для разговора – как раз Алина.

– Я поговорю с ней на следующей неделе. Я расстанусь с ней.

Он смотрит на меня злым взглядом, но сказать, что я женюсь на их дочери, было бы откровенным враньем. Я не готов к такому шагу. И Даша не готова тоже. В то же время я понимаю родителей Даши, да и своих тоже. Они люди старого поколения, и для них важно, чтобы сначала создавалась семья, а потом уже рождались дети. В семье.