Честно говоря, он начинал думать, что его эмоциям нужен регулировщик, поскольку они переходили из одной крайности в другую так быстро, что даже ему было трудно за ними угнаться.

Одно слово. Легкий аромат. Практически ничего не потребовалось, чтобы отправить его через край почти до уровня самоуничтожения.

И он знал, что если кто это и понимает, то это стоящее перед ним древнее существо.

— Что бы ты сделал, если бы потерял Наширу?

Тьма в глазах Такеши вспыхнула, как шторм. Это было потрясающе и устрашающе. И этого было достаточно, чтобы заставить Ника сделать шаг назад.

— Тогда ты знаешь, что я чувствую сейчас.

Такеши вздрогнул, потирая рукой сердце, как будто оно болело от одной мысли об этом.

— Мне очень жаль, пацан.

— И я чертовски зол. Я жажду крови, и я ее получу.

Более того, он был убит горем и глубоко ранен. На самом деле не было слов, чтобы описать, как он себя чувствовал. Побежденный, и все же яростный и желающий нанести ответный удар, все это смешалось так глубоко внутри него, что потребовалось все возможное, чтобы не наброситься и не уничтожить мир и всех в нем. Ярость, которую он чувствовал от того, что все вокруг него жили своей жизнью, невредимые и нетронутые, не зная и не заботясь о том, что Коди ушла, в то время как он чувствовал себя так…

Он делал все что мог, чтобы сдержаться. Он хотел увидеть, как все это сгорит дотла. Почувствовать, как пепел душ будет оседать на его малачайскую кожу.

Только тогда ярость в его крови утихнет.

«Должно быть, именно это чувствовал Кириан, когда его душа кричала о мести после того, как его предала жена, и Артемида пришла, чтобы сделать его Темным Охотником».

Ник, наконец, осознал это с такой злостью, которую обрушил бы на бога, которого он не знал. Он всегда задавался вопросом, что могло заставить человека продать свою душу ради мести.

Теперь он знал.

Есть некоторые вопросы, которые вам не следует задавать, потому что вы не хотите на них ответов. Если вам станет известна правда, вы не сможете ее вынести. Он был слишком молод, чтобы устать от всего этого настолько сильно.

Жизнь, в конце концов, слишком много раз ударяла его о камни. Он просто не хотел снова вставать. Каждая возможность теперь казалась закрытой и чуждой. В некотором смысле это было похоже на пребывание внутри чужого тела. Как будто его собственная кожа больше ему не подходила.

Хотя за свою жизнь он перерос много обуви и одежды, это был первый раз, когда он почувствовал, что перерос свое собственное тело. Должно быть, так змея чувствовала себя прямо перед тем, как сбросить кожу…

— Это довольно здравое решение. Я выпиваю воду Леты и забываю об этом и обо всем, что произошло с той ночи, когда меня спас Кириан. Калеб может использовать свою магию, чтобы снова связать мои силы и вставить нужные воспоминания. Таким образом, моя жизнь продолжится и изменится так, как должна была. Я не вспомню Коди или Малачая. Все будет нормально.

Такеши потер подбородок.

— А как насчет твоей мамы?

— Над этим я тоже подумал. Калеб тоже поможет мне с этим. Мы найдем способ остановить это, когда я стану старше и смогу лучше с этим справиться. Мне просто нужно, чтобы ты чуть позже перенес меня в будущее. Ты можешь это сделать?

Такеши глубоко вздохнул.

— Я могу многое. Но, как говорит Ашерон, то, что ты можешь, не значит, что ты должен. И то, о чем ты просишь, может нас обоих ударить так, как ты этого и не представлял.

— Я знаю. Но мне нужно, чтобы ты сделал это для меня… Пожалуйста. Помогите мне спасти мою маму и Коди.

Такеши встретил суровый взгляд Калеба.

— И ты на это согласен, Малфас?

Калеб горько рассмеялся.

— Я не знаю. Это же Ник, так что я уверен, что он облажается так, как мы даже представить себе не можем. Но он прав. Я не вижу другого способа вытащить их отсюда и взять под контроль катастрофу, которую они обрушат на нас.

Ник протянул Такеши свой гримуар.

— В обмен на это одолжение я оставлю тебя на постоянную опеку над Наширой. Вы двое можете быть вместе навсегда. С моим благословением.

Он выругался себе под нос.

— Моя единственная слабость.

— А Коди моя.

Взяв гримуар, Такеши прижал его к груди.

— Ты нашел единственный вариант, которому, как ты знал, я никогда не смогу сопротивляться.

— Ага, я знаю. Я Малачай. Бои без правил — это то, что мы умеем лучше всего.

— Ты в этом уверен?

Он кивнул.

— Это единственный способ. Мне просто нужно несколько часов, чтобы избавиться от этой катастрофы.

— Отлично. Увидимся в полночь.