Атмосфера в этой палате стояла очень тяжёлая. И дело тут не в запахах, присущих любым местам, где есть тяжело больные люди, сколько в энергетическом фоне, насыщенном эманациями боли и страданий. Время от времени кто-то из некромантов приходил и «чистил» помещение, но оно быстро «засорялось» снова.

В этот день, дежуря в госпитале, я как никогда ясно поняла, насколько важен и нужен столь внезапно открывшийся у меня дар. Нужен для этих людей, для меня, для всех тех, кто втихую тратит свои собственные резервы не в силах наблюдать, как мучаются умирающие пациенты.

И когда уже ближе к вечеру за мной пришёл Эрих Ленц, чтобы отвести в сторонку от лагеря и поговорить, я уже знала, что соглашусь с любым его планом, если это действительно сможет помочь.

— Стать маркитанткой? Да вы вообще в своём уме?! — возмущению моему не было предела, на что Эрих лишь флегматично пожал плечами и уточнил.

— Хорошо. Какие у тебя ещё есть варианты получения столь необходимой нам магической энергии от объекта? Да ещё, заметь, «добровольно и с проявлением ярко выраженной инициативы»?

Последние слова явно были моей цитатой, призванной доказать бессмысленность дальнейшего спора. Но я ещё пыталась сопротивляться:

— Пусть так. Но я же совершенно не знаю, как ведут себя маркитантки, как одеваются, говорят. И, к тому же, вспомните, что случилось, когда вы проявили излишнюю настойчивость! Вдруг он тоже захочет зайти дальше положенного? Ну, в смысле, дальше, чем я буду к этому готова? — на последних словах я спуталась и мучительно покраснела, досадуя на себя за такое нелепое поведение. Но обсуждать эту тему и впрямь было неловко, особенно в подобном контексте и с совершенно чужим мужчиной. Однако взяв волю в кулак всё же смогла внятно закончить свою мысль: — Вы готовы потерять столь неожиданно и удачно найденного… эм… активатора?

Кажется, раньше он называл это именно так. Я — преобразователь, а другой — активатор. Да, вроде всё правильно запомнила. И довод хороший привела. Теперь Эрих наверняка оставит свою безумную затею, и мы придумаем какой-нибудь ругой план, который обязательно всех устроит.

Но обрадовалась я рано, потому как все мои разумные доводы были отметены безапелляционным:

— Это я беру на себя. Можешь не волноваться. Всё будет под контролем, и переступать через себя, ложась в постель с врагом, тебе не придётся. Что касаемо вживания в образ маркитантки, тут тебе поможет Тильда. Она этих девиц за полгода перевидала предостаточно: всё, что надо объяснит и подскажет. Ей можно доверять, но больше, чтобы никому ни полслова! Поняла?

— Да.

— Тогда свободна. Иди, готовься, завтра вечером сходишь к нему в первый раз. Он как раз уже начал приходить в себя и достаточно адекватен, чтобы оценить прелесть женского общества. Но в силу ещё толком конца не вошёл, поэтому напасть не сможет. Да и охрана в случае чего вмешается.

— Так скоро? Он же совсем недавно был в полном беспамятстве. Только сегодня очнулся и то ненадолго.

— У него сейчас ускоренная регенерация, Эрин, не забывай об этом. Ну, и я сегодня чуть подкорректировал процесс, на благо общего дела.

— Опять из ауры взяли? — укоризненно качнула головой я.

— Нет, оставалось немного в накопителе, дотратил, — и почему мне показалось, что он врёт?

Вот так я вместо штатного медработника стала… не пойми кем. То ли актёрка, то ли маркитантка липовая. То ли просто позорище всего своего рода, уж что бы Эрих там не говорил про дар богов и спасительницу отечества. Тоже мне, патриотку нашёл, агитатор доморощенный.

Спустя десять минут я сидела в шатре на лежаке и с грустью размышляла о своей судьбе, попутно внимая энергичным наставлениям Тильды:

— Значит так, слушай внимательно! Маркитантки — это те же девицы, что и везде, только разбитные и алчные. Всё, что есть продать готовы. Лишь бы разжиться лишней деньгой. И собственное тело тут на первом месте. Есть, конечно, среди них и просто заблудшие дурёхи с нелёгкой судьбой, но таких меньшинство, как и просто любительниц мужчин, ценящих количество превыше качества и постоянства, — женщина недовольно поморщилась, всем своим видом выражая осуждение. — Но по мне, так последние — просто больные на передок, так что их в расчёт не берём. Не всем такие нравятся. Иные и брезгуют с ними сходиться. А пленный — сразу видно, мужик видный, так что выбери лучше себе другую роль.

— Несчастливой дурёхи? — предложила наиболее понравившийся мне вариант.

Уж что-что, а печаль и неудачливость я показать ему смогу достоверно. Тут и притворяться особо не придётся. Эх…

Но Тильда этот вариант уверенно отмела:

— Тебе не слезу у него вышибать надо, а соблазнять, как я поняла. Причём, так чтобы мужик не от жалости тебе отдался, а сам пожелал инициативу проявить. Правильно?

— Так и есть, — против фактов не попрёшь, пришлось соглашаться.

— Значит, придётся тебе на себя маску разбитной девахи примерить и