Несколько растерявшись от столь стремительно развивающихся событий, я только и успела окликнуть её с последним вопросом:

— Тильда! А мой сосед…

— Эрих Ленц, лекарь высшей категории. Не беспокойся, он сейчас на ночном дежурстве. Завтра с ним познакомишься, а пока устраивайся и спи.

— Спи — это хорошо, — пробормотала я себе под нос. — А где?

С сомнением покосилась на единственный тюфяк и тяжело вздохнула. Нет уж, чужую кровать точно занимать не буду. Неизвестно ещё когда этот лекарь с дежурства вернётся и в каком состоянии, а тут я у него развалилась — счастье нежданное. Мало кто такому сюрпризу обрадуется. Начинать же добрососедские и рабочие отношения с ссоры — как минимум, недальновидно.

Лучше подожду немного. Мне там, вроде как, матрас обещали. Или, на крайний случай, просто посижу у одного из костров до рассвета. Вроде, не так долго уже осталось. Плащ у меня добротный и тёплый, так что сильно замёрзнуть не успею.

Однако не успела я положить свои вещи на облюбованное место у противоположной стенки шатра, как полог повторно откинулся и внутрь вошли несколько солдат: двое несли лежак, ещё один скатку с тюфяком, одеялом и подушкой. Следом за ними проскользнула молодая девушка, прижимая к груди внушительную стопку белья.

Неужели это всё мне? Как оказалось, нет. Моей там была ровно половина и содержала в себе: постельные принадлежности, два полотенца, форменное платье для работы в лазарете, фартук, плотную длинную ночную рубашку и простое нижнее бельё. Судя по всему проблем со снабжением у них нет. Только с магией. И войной.

Точно такая же по высоте стопка нашла своё место на тюфяке моего соседа по жилью, только, полагаю, с мужской одеждой.

Уля, так представилась девушка, оказалась помощницей интенданта. Выдав мне всё полагающееся обеспечение, и извинившись за спешку, попросила заправить постель самостоятельно. Причин для отказа я не видела, и без того понимая, что сейчас девушка носится с вновь прибывшими, как «в попу раненая рысь». Поэтому согласилась всё сделать самостоятельно без возражений и капризов.

В благодарность Уля предложила обращаться к ней, если понадобится что-то ещё. А я, пользуясь удобным случаем, выложила свою просьбу насчёт верёвки и плотного куска ткани для ширмы. Задумчиво кивнув и пообещав завтра что-нибудь придумать, помощница интенданта пожелала мне доброй ночи и убежала по своим делам.

А я, уже с заметно возросшим оптимизмом оглядев своё временное пристанище, быстро приготовила спальное место и одежду на завтра. Дорожную сумку, за неимением собственного сундука, пока положила рядом с изголовьем. На том и успокоилась.

Уже собираясь переодеваться на ночь и ложиться спать, я оглянулась на лежанку своего пока ещё незнакомого соседа по шатру и тяжело вздохнула. Мне часто говорили, что инициатива наказуема и нельзя ничего делать без просьбы со стороны. Да и вообще лучше думать побольше о себе, а не заниматься никому не нужным альтруизмом. Но не могла я оставить всё как есть. Не могла и всё тут.

Вот как представлю, что усталый мужчина придёт с ночного дежурства, а ему тут ещё и постель себе застилать, так жалость в душе и просыпается. Поэтому отбросив последние сомнения и робко вякнущий голос рассудка, я пересекла шатёр и споро заправила походную постель. Накрыв сверху имевшимся здесь же покрывалом.

Больше всего почему-то боялась, что кто-то сейчас зайдёт и застанет меня за этим занятием. Как будто нечто постыдное делала, а не простое доброе дело. Но на моё счастье посетителей больше не было. Видимо, и без того у людей забот хватало. Большинство уже спали после тяжёлого дня, а те, кому по долгу службы и работы приходилось бодрствовать, давно уже обо мне забыли, поглощённые более неотложными делами.

Закончив застилать бельё, после недолгого раздумья, убрала и тарелки с давно высохшей едой с импровизированного стола. Объедки счистила в помойное ведро, стоящее с внешней стороны шатра.

Его я заметила не сразу. Лишь когда вышла в надежде спросить у кого-нибудь, куда я могу выбросить мусор, заметила небольшую загородку с нужной мне ёмкостью. Сюда же, видимо, можно было ходить по нужде, буде таковая внезапно случиться ночью. Сделав себе зарубку на память завтра подробно расспросить Тильду о местах личной гигиены, я довольная вернулась обратно в шатёр.

Мне даже показалось, что внутри стало как-то уютнее. Хотя, вполне возможно, что я просто надумываю себе это в попытке побыстрее приспособиться к походным условиям жизни. Как бы то ни было, теперь, по крайней мере, здесь не будет пахнуть несвежей едой.

На этой оптимистичной мысли я, вполне довольная собой и прошедшим днём, быстро переоделась в ночнушку и юркнула под одеяло. С непривычки тюфяк показался чересчур жёстким. Зато одеяло хоть и было довольно тяжёлым и к тому же немного кололось даже через пододеяльник, грело просто замечательно!

Но ещё больше меня грела мысль, что возможно, уже завтра я, наконец-то, смогу увидеть того, ради которого проделала столь долгий путь и презрела опасности военных будней.

Да что там, с кафедры лекарей я уходила чуть ли не со скандалом, выбивая себе направление на военную службу.