— Думаю, что смогу это пережить, — наконец произносит он, недовольный тем, что пришлось идти на компромисс.

— Тогда пойдем дальше, — с явным облегчением предлагает Пейдж.

Чем мы и занимаемся, продолжая нашу прогулку по дикой местности. Нам удается поделить движимое имущество их главной резиденции — той, что досталась Кэролайн. К счастью, у Пейдж в телефоне был полный список. Впечатляюще длинный список, и кажется, наши клиенты будут препираться из-за каждой вещи.

Однако Кэролайн, в стремлении все побыстрее уладить, идет на большие уступки. Чувствую, как в Пейдж нарастает разочарование, но я сыт по горло этой ситуацией, чтобы злорадствовать.

Или, может, потому что все еще люблю и хочу ее. И мне не нравится наблюдать тщетность ее усилий. По правде говоря, мне хочется избавить ее от проблем, а не создавать новые.

Мы добираемся до небольшой поляны, когда наконец заканчиваем с домом в Ла-Хойя. Пейдж пытается перейти к другим объектам.

— На сегодня с меня хватит, — бесцеремонно объявляет Стюарт, вытащив из рюкзака металлическую бутыль с водой. — Мы можем закончить все завтра.

— Хорошо, — Пейдж вопросительно смотрит на Кэролайн, которая лишь пожимает плечами. Как она скажет — так и будет.

Что, я полагаю, единственный способ справиться со Стюартом Гарнеттом, сохранив при этом нормальную психику. Не то чтобы сама Кэролайн была образцом здравомыслия.

— Если хотите, можете вдвоем возвратиться, — продолжает Стью, убирая назад бутылку.

Через секунду я понимаю, что он имеет в виду меня и Пейдж, а не Пейдж и Кэролайн.

Моя жена бросает на клиентку встревоженный взгляд.

— Наверное, это не самая лучшая идея. Может, нам всем стоит вернуться?

— Я обещала, что поднимусь с ним на вершину, — качает головой Кэролайн, — Мы всегда так делали. Поговорим позже.

Ух ты! Ошеломленные, мы стоим с Пейдж и молча наблюдаем, как наши клиенты уходят через поляну к соснам и следующему подъему.

— Ты пойдешь за ними? — С тревогой спрашивает меня она.

— Я лучше дам вырвать ногти у себя на ногах.

Но Пейдж все же колеблется.

— Если они поубивают друг друга, будет ли в этом наша вина?

С мрачной улыбкой я отвечаю:

— Мы всегда можем заявить, что понятия не имели о их склонности к насилию.

Несколько мгновений Пейдж молчит, потом заявляет:

— Круто!

И мы начинаем спускаться с горы.

Глава 15

Пейдж

Может ли день стать еще хуже? Я постоянно думаю об этом, пока, не делая передышек, спускаюсь вниз по склону горы.

Вопрос на самом деле риторический, потому что существует множество причин для этого.

Ну серьезно, во-первых, я терпеть не могу пешие прогулки. Дикая природа меня пугает. Насекомые, хищные животные, грязь — опасность, подстерегает на каждом шагу. Здесь легко можно пораниться или вообще погибнуть… Почему это должно меня привлекать?

Во-вторых, кто бы мог подумать, что наделенная властью и деньгами парочка — Стюарт Гарнетт и Кэролайн Карн — на самом деле отбитые на всю голову психи? До сегодняшнего дня я даже не подозревала.

Единственное, что меня утешает — счет, который выставлю Кэролайн, когда это безумие, наконец, закончится. И этот день не за горами. Думаю, ждать осталось недолго. Хотя, все, что у нас пока есть — это устная договоренность со Стью и пока он не подпишет окончательные документы о разводе, праздновать победу рано. А он делать это не спешит, потому что хочет заставить жену передумать. Иначе зачем он потащил ее с собой на вершину этого богом забытого пика?

Хуже всего, однако то, что я сейчас вынуждена спускаться с горы, на которую не хотел подниматься с самого начала… вместе с моим почти бывшим мужем.

Первые десять минут мы идем молча. Спускаться по склону быстрее, чем подниматься, но это ад для моих коленей и мышц. Завтра я буду плакать от боли. Больше всего раздражало то, что Логан шел позади меня, а утоптанной тропинки не было и мне приходилось выбирать дорогу. Поначалу это было несложно, так как я еще помнила, как мы сюда поднимались. Но сейчас, оглядевшись вокруг, я не вижу знакомых ориентиров и готова признать, что мы, скорее всего, заблудились.

По крайней мере, признаться себе. Я не готова сказать об этом своему попутчику.

— Тебе не все равно, каким путем мы вернемся? — небрежно спрашиваю я.

Фыркнув, он начинает смеяться.

Я искоса смотрю на него.

— Что смешного?

— Ты не знаешь обратной дороги.

— Конечно, знаю. Просто мне надо осмотреться.

Даже если он прав, мог бы и промолчать. Наверное, это вошло у него в привычку.

— Ты уверена, что мы идем в правильном направлении, — настаивает он с ухмылкой, которая мне нравится и отталкивает одновременно. — Хочешь, я пойду вперед?