«Соблазн, порой непреодолимой силы, искушающий человека пить алкоголь». — объяснил Арким. — «Это метафора, образное выражение алкогольной зависимости. Не будешь дураком, никогда не свяжешься с этой заразой. Хорошего с гулькин нос, зато какие потом проблемы…»

«А что такое гулькин нос?» — задал следующий мысленный вопрос Нептаин.

«Всё-то тебе надо знать!» — усмехнулся Арким. — «Гуля — уменьшительно-ласкательное обозначение голубя в одном отдалённом мире. А нос у голубя какой? Правильно, маленький».

Арким творчески переосмыслил местный язык, полностью интегрировав «неологизмы» из русского языка. Так, голубь на местном наречии именовался словом «мокор», но имелась также теперь, в их общем на двоих лексиконе, и слово «гуля», обозначающее уменьшительно-ласкательное обращение к голубю.

«Всё! Из нашей жизни вон — самогон!» — выдал лозунг Арким. — «Пошли уже».

Медлить они не стали, приступив к подготовке побега сразу же после ужина. Продукты для графа Лебандина Викоди заготовили простые, но питательные — три булки слегка подгоревшего хлеба, бурдюк с разбавленным вином, несколько десятков мелких головок лука, кусок сыра и десяток грамм соли в специальном кожаном мешочке. Вообще-то, соль — штука дефицитная, но здесь недалеко ведется её добыча, поэтому цена не сказать чтобы заоблачная.

В комплект к провианту шла кожаная котомка, в которой всё это хранится, дешевый короткий меч, некогда изготовленный, видимо, из косы, кремень, кресало и трут, сменный комплект зимней одежды, запасная обувь, а также плащ. Всё это Нептаин купил с помощью Милоны уже месяц как. Изначально, это закупалось на случай непредвиденного бегства и предназначалось Милоне, но раз ситуация изменилась, то решено было пожертвовать её часть графу на бедность.

С Милоной всё было обговорено на следующий день, как и ожидал Арким, она с готовностью согласилась. Всё-таки, она не была глупой и понимала, что теряет, в случае ухода. Здесь у неё есть стабильное и сытное будущее, а не туманные перспективы неопределенно долгого обитания в лесной глуши.

Проверив подземный тайный ход, Нептаин торжественно вручил удивлённому тюремщику самый большой кувшин самого мощного самогона, что выведет его из строя как минимум до завтра.

Уже давно, Арким, путём недолгого внешнего осмотра, заключил, что тюремщик является заслуженным членом алкогольного сообщества, да не простым, а уверенным кандидатом в алкоголики второй стадии. Во-первых, перепить Камлина в замке мог разве что герцог, но они никогда не пили вместе и не будут, в силу сословных ограничений, отчего этот поединок не случится никогда. Во-вторых, остановиться Камлин в своём увлечении уже давно не может, тратя все доступные средства на «лекарство для души». Первые признаки влияния алкоголя на здоровье тоже проявились, а значит, Камлин переживает переход с первой стадии алкоголизма на вторую. Это обычно проявляется всё более высокой устойчивостью организма к зеленому змию, что обуславливается сопротивлением и борьбой за выживание, но также ещё и всё большей психической зависимостью. Таким образом, НЕ ПИТЬ Камлин уже не может.

Никто из присутствующих не удивился, когда Камлин даже вопросов задавать не стал, судорожными движениями выхватив бутыль и поспешно закрывшись в своей каморке. Работать он ещё может, но это всё ненадолго, так как из личной проблемы скоро перерастёт в проблему герцога, а тот, несмотря на членство в том же сообществе, будет краток в разговоре с провинившимся хоть в чём-то подчиненном. Тем печальнее будет Камлину, когда сбежит граф Лебандин Викоди.

«Нехорошо, конечно, что мы эксплуатируем болезнь человека, но другого пути у нас нет». — для профилактики посокрушался Арким.

«Этот Камлин — душегуб». — без сомнения мысленно припечатал Нептаин. — «В тюрьме иные не работают».

Арким мог бы сказать, что сильно пить Камлин начал не просто так, чисто гипотетически, возможна история в духе «переступил через себя и свои убеждения, по приказу пытал людей, сломался, начал запивать кровоточащую трещину в душе». Но он не стал говорить.

«Может ты и прав». — мыслеречью сказал на это Арким. Незачем сеять сомнения в такой неподходящий момент. У меча ещё будет время поработать с моральным кодексом мальчика, который и без того довольно неплохо чувствует «что такое хорошо, а что такое плохо».

Первый этап плана побега был успешно завершен, даже если этот этап заключался в передаче кувшина Камлину, это всё равно этап, причём немаловажный, ведь именно сегодня тюремщик мог… скажем… решить твёрдо бросить пить. Арким как никто другой знал, что более вероятна была бы амнистия герцога графу, чем то, что этот бедный человек сможет именно сегодня побороть свою зависимость.

Далее, они спокойно прошлись до камеры Лебандина, Нептаин аккуратно сложил вещи у стены напротив двери и аккуратным ударом лезвием Аркима, срезал засов.

Встав у стены, Нептаин приставил меч к двери.

— Слушай меня, граф. Я от Кутира. — произнес Арким своим характерным металлическим голосом. — Через шестьдесят ударов сердца ты выйдешь из камеры, возьмёшь вещи, меч и пойдёшь направо и прямо по коридору, в направлении лестницы ко второму уровню подземелья. Найдешь гобелен с зеленым драконом, за ним рукоять меча. Дёрнешь её, тебе поддастся люк, в который тебе нужно пролезть и проползти около пятисот шагов под землёй. Выйдешь на поверхность у реки. Тебя не хватятся до вечера точно, поэтому поторопись.