— Нам спать пора. Тебе завтра рано вставать, — напомнила я, позволив себе только погладить его по голове и чмокнуть в макушку.

— Я не хочу, чтобы ты улетала, — вдруг признался Элис. — Знаю, что тебе нельзя здесь оставаться, но ничего не могу с собой поделать.

— Так давай улетим вместе, — предложила я, высказав давно мучившую меня идею.

— Если б это было так просто, база «Либерти» давно бы уже опустела, — скривился Элис. — Нужен специальный документ, да и неизвестно, каким человеком окажется тот, кто его предложит.

— А как насчет меня? У меня есть… форма для заключения договора о кураторстве, — призналась я. — Я не настаиваю, но ты все же подумай. Если тебе здесь живется несладко, возможно, статус гражданина второго порядка покажется тебе меньшим злом.

Элис задумался и ничего не ответил.

— Давай спать, — сказала я. — Где твой вотч?

— В ванной, наверно.

Я сходила в ванную, отыскала вотч и вернулась обратно. Элис уже лег, но не спал, а думал. Вот ведь загрузила человека. Но ничего. Полезно иногда провести ревизию в своих мозгах и переоценить ценности. Я оглядела его тушку, все еще закутанную в полотенце, но решила не напоминать ему, что стоило бы одеться. В конце концов, это его проблемы, а в то, что он начнет ко мне приставать, я не верила.

Забравшись в оставленное мне местечко у стены, я набросила на нас одеяло, отключила свет с его вотча и принялась ворочаться, устраиваясь поудобнее. Когда я затихла, Элис уже привычным движением придвинулся и перекинул руку через мою талию. Люблю эту позу. Уютненько.

Я проснулась от того, что спине было холодно. Оглянулась, но в каюте царила абсолютная тьма. Совсем рядом раздался тяжкий вздох. Я кликнула по вотчу, и экранчик осветил спину сидящего рядом Элиса. Он сразу обернулся.

— Ты чего не спишь? — спросила я хриплым спросонок голосом.

— Да выспался вроде, — пожал плечами он.

— А чего тогда свет не включаешь?

— Потому что ты спишь, — пояснил он.

— И что, так и сидишь в темноте? Ждешь, пока я высплюсь?

— Ну, я не просто так сижу, я думаю, — снова пожал плечами он.

— И о чем же?

— Ты ведь это серьезно сказала про договор о кураторстве? Это не шутка?

— Нет, не шутка, — подтвердила я, тоже садясь. Элис запустил мягкую подсветку помещения, и каюту залил призрачный чуть желтоватый свет. — Ты все еще решаешь, улетать или нет?

— Угу, — промычал он, отвернувшись и разглядывая собственное отражение в высоком и узком зеркале на противоположной стене.

— И как успехи? — поинтересовалась я.

— С одной стороны, это здорово — решить все имеющиеся проблемы одним махом, — начал Эл. — Но в жизни ведь так не бывает. Тебе я вроде как доверяю, но кто знает, что ждет меня на новом месте? К тому же, я до сих пор понятия не имею, как улететь с «Либерти». Это, знаешь ли, все-таки военная база. Чтобы отсюда улететь, нужно разрешение. Конечно, можно попытаться просто сбежать, как в фильмах показывают, но я не уверен, что это хорошо кончится.

— Новое всегда пугает, — заметила я. — А проблемы решаются тогда, когда ты их решаешь. Вполне возможно, найдется какой-нибудь способ покинуть зону контроля без полицейского патруля на хвосте.

— Да, я понимаю, — снова вздохнул Элис. — Это все звучит, как отговорки.

— Тогда что тебя здесь держит? Попробуй сформулировать и понять, достаточно ли это веские причины, чтобы остаться, если другие проблемы все-таки удастся решить, — посоветовала я.

Элис подумал и сказал:

— Ну, самое главное, пожалуй, что я уже знаю, как жить в нашем обществе. Знаю, как тут все устроено, как получить образование, найти работу, жилье, добиться успеха. У меня есть знакомые и даже определенная положительная репутация. И я сейчас даже не о внешности говорю.

— Ерунда. Ты достаточно молод, чтобы добиться всего этого на новом месте. А «Либерти» и без тебя обойдется, — возразила я, поймав себя на мысли, что вмешиваюсь в чужое решение и пытаюсь навязать свое мнение.

— Не уверен, — покачал головой Эл. — Я нужен этому обществу, понимаешь? Мужчины не могут без женщин, им недостаточно просто смотреть фильмы для взрослых и развлекаться с куклами. Им нужно хотя бы иногда удовлетворять желание обладать настоящим, живым телом. Погружаться в него, чувствовать какое-то подобие власти над тем, кто оказался снизу, доминировать. Я знаю, это звучит неприятно, но такова мужская природа.

— Почему ты говоришь «им», а не «нам»? Ты ведь тоже мужчина, — удивилась я. Он что, уже сам себя считает женщиной? Ни фига себе бедняге мозги-то запудрили.

Элис резко смолк, осмысливая этот факт.

— К тому же, насколько я поняла, тебя никто не спрашивал, хочешь ли ты быть тау, верно? — заметила я, пока он молчал. — Лично я считаю, что никто не вправе заставлять человека быть тем, кем он не является. Или ты действительно готов быть тем самым «телом», в которое будут «погружаться» и над которым будут «доминировать»?