— Ешьте, — сказала уже без тени неприязни, подавивши ее столь же просто, как и страх. — Силы пригодятся.

— Думаете…

— Знаю.

И все-таки… нет, не она.

И дело вовсе не в том, что Калерия Ивановна не привлекла бы объект. Отнюдь. Она относилась к женщинам, которые завораживали собственною внутренней силой. И здесь, сейчас, становилось понятно, почему Ингвар пошел против семьи и стаи.

Не прогадал.

Пожалуй.

Свят сделал глоток и зажмурился от удовольствия. Надо же… а в конторе над его пристрастием к сладкому посмеивались и говорили, что ему весь паек надобно сахаром выдавать.

Женщина же устроилась напротив.

Села. Подперла рукой гладкий подбородок. И посмотрела так, что на душе стало погано.

…да, она могла бы… если бы захотела. И пожалуй, что объект не устоял бы, перед ней куда скорее не устоял бы, чем перед прочими. Но… дело не в нем.

В ней.

Ей-то для чего это надобно?

Деньги?

Слава?

Идея?

Нет, не складывалось. Где-то там, внутри, в душе не складывалось. И Свят снова глотнул обжигающего и сладкого, тягучего, словно сироп, чаю.

— В первой обретается Ниночка, — Калерия Ивановна заговорила, когда сочла, что ее готовы слушать. И вновь же момент был выбран удивительно точно.

Совпадение?

— Ниночка при буфете работает, который театральный, а заодно там и союз Писателей. Ее туда тетушка устроила, Савожицкая, которая поэтесса и супруга…

…председателя областного Союза советских писателей, личности в городе весьма известной.

И не только в городе.

— Ниночка… милая девочка, — Калерия Ивановна слегка нахмурилась. — Хотя и несколько легкомысленная, но это происходит единственно от недостатка воспитания.

…Ниночка была легкой.

Да, пожалуй, что так.

И на снимке-то, черно-белом, резком, она словно парила. Свят не знал, где и кем был сделан этот снимок, но, увидев его, залюбовался.

Лицо сердечком.

Огромные глаза того светлого оттенка, который в жизни может оказаться равно, что голубым, что серым. Пухлые губки.

Тонкая шея.

Светлые локоны роскошною гривой. Меховое пальто. Длинные перчатки по последней моде. И то очарование, что свойственно всем юным ведьмам. Могла ли она? Могла. Ниночка привыкла принимать знаки внимания, да и, судя по досье, поклонников у нее хватало. Время от времени в Ниночкиной жизни даже романы случались, пусть и мимолетные, но всякий раз с правильными людьми. Пусть никто-то из них и не женился, но…

…комнату ей кто-то выправил, как работнику культуры, нуждающемуся в улучшении жилищных условий. И пусть бы с формальной точки зрения так все и было, но… в очереди стояло много таких, работников и нуждающихся.

И несогласных, что Ниночкина нужда важнее их.

Жалобы к делу приложили.

Анонимные доносы тоже.

Только…

Ниночка — человек публичный, и прошлые отношения свои она вовсе не стремилась скрывать, а вот объект отличался той степенью осторожности, которая граничит с форменною паранойей.

— Замуж она хочет, за серьезного человека, но это все пустое, — Калерия Ивановна подперла щеку кулаком. Теперь во взгляде ее виделось… сочувствие?

Пожалуй.

Не будь Свят в себе уверен, он бы усомнился. Но… она и вправду сочувствовала.

Ему.

Человеку, которого боялись и презирали. И… и завидовали тоже. Как оно выходило одновременно, Свят никогда не понимал.

— Во второй мы… Ингвар и я.

Двуипостасный почуял бы, случись его женщине связаться с… кем-нибудь, кроме него. И терпеть бы не стал. Не тот у них норов, чтобы терпеть.

— В третьей жила…

…старуха Цицинская, которая в город прибыла то ли сразу после войны, то ли во время оной, когда неразбериха царила изряднейшая, а потому и документы выправить было несложно. Особенно для ведьмы, в которой город нуждался.

Жила она тихо.

Работала при госпитале, притом так, что и доносов-то на нее всего с полдюжины набралось. Да и те пустые, бестолковые.

— Четвертая… две сестры, Виктория и Владимира.

…близнецы, но не те, которые сходны меж собой, что две капли воды. Здесь напротив, само известие, что две эти женщины родня друг другу, вызывало удивление.

Виктория была высокой и худой.

Владимиру отличала очаровательная пока еще пухлость.

Виктория тяготела к темным нарядам, длинным юбкам и необъятным свитерам, создавая образ одновременно мрачный и притягательный. Владимира носила яркие легкие платьица, светлые волосы завивала, а завивку украшала крохотными бантами.

Судя по снимку.

Обе работали при библиотеке, от которой жилье и получили.

Виктория числилась в клубе поэтов, однако ни одного стиха за ее авторством отыскать не удалось. Владимира уже пятый год кряду являлась председателем кружка рукодельниц «Умелые ручки». И каждые полгода организовывала здесь же, при библиотеке, открытую выставку…