— О чем? Меня ждали на границе, а на твой счет я оставил четкие распоряжения! Но ты решила поступить по-своему, не так ли? Отправила вместо себя какую-то девицу и удрала покорять столичную академию! Разумеется, собственная прихоть важнее нужд государства!

От спокойствия вновь не осталось и следа.

— Покорять академию? — теперь я кричала. Моя наставница леди Грейс пришла бы в ужас от подобного вопиющего нарушения всех канонов поведения, но разве у меня было время об этом думать? — Смею напомнить, вы тоже не терялись! Не успели принести обеты одной, как позволили себе появиться в обществе с другой!

— Знаешь ли, Лисси! Я тебя тоже не в обществе благородных девиц встретил!

— Сами виноваты! — я устала от аргументов, а их все еще было много.

— Я? Я? — герцог опустил руки и как-то медленно и угрожающе двинулся к многострадальному диванчику.

— Вы! — Беспощадность — мое второе имя! — Именно вы не нашли минуты, чтобы выслушать ту, от которой, по вашим же словам, зависела судьба страны! Но вы не пожелали со мной говорить. А я, между тем, исполняла не только свою мечту, но и волю покойного отца! Да! И кстати, слуги, на чье попечение вы оставили свою жену, неверны дому Рорков! Пришлось ставить их на место! А еще…

— Довольно! — зарычал он.

И…

Я не знаю, как он очутился рядом. То ли скорость меня подвела, то ли увлеклась обвинениями так, что не заметила его приближения, но через секунду меня уже сжимали в объятьях. Несмотря на тон герцога, они были не злые, а бережные и… нежные? Хотя последнее мне, скорее всего, показалось.

— Лисси!.. — прошептал супруг куда-то в макушку. И столько в том шепоте было отчаянья, надежды, раскаяния, страсти и еще только Пресветлые знают чего, что у меня буквально подкосились ноги, обида сошла на нет, а способность мыслить рационально и здраво отказала. Волшебство, не иначе.

— Демиан… — из последних сил я пыталась сопротивляться. Для личных отношений сейчас совсем не время. Но сердце, глупенькое сердце билось так отчаянно, подстраиваясь под такт другого, бьющегося совсем рядом.

— Лисси… Я болван… — и снова шепот.

— Бесспорно, — покорно отозвалась я.

— Простишь меня? — тихий вопрос заставил задрожать, ибо я простила, давно простила, но невысказанная обида все же сидела внутри и жгла… жгла, не давая спокойно вздохнуть, а теперь…

— Да, — едва слышно ответила я, плавясь в его руках.

— Хочу, чтобы ты знала, что мне не важно, кто сейчас передо мной Мелисса Торнборн или Лисси Бьорн, главное, что это ты — единственная, желанная женщина…

Голова закружилась, а твердые горячие губы накрыли мой рот, заставляя отрешиться от мыслей, от мира, от прошлого и будущего… Стоп!

Я завозилась в жарких объятьях герцога и отстранилась. Не важно! Не важно?

Да как он смеет говорить это жене, после того, как признавался в любви совсем посторонней женщине, пусть даже ею была я! И еще! Он настолько любил простолюдинку Бьорн, что даже посчитал ниже своего достоинства представить ее семье! Вот так честные намерения! При любом стечении обстоятельств женщина в проигрыше, а для мужчины идеальный расклад! Может, простушка Лисси и снесла бы подобное смиренно и безропотно, но я…

— Что-то случилось? — растерянно спросил Демиан.

— Да! — не стала скрывать очевидное.

— Что?

— Я не желаю нашего брака и стану настаивать на его расторжении после определенного срока, оговоренного в своде законов Гаэса. В свете этих обстоятельств, как вы понимаете, консуммация брака, а так же наши тесные личные отношения неприемлемы!

Все что я сейчас могла — это гордо вздернуть подбородок, чтобы позорно не разреветься. Чувства к Демиану никуда не делись. Никуда! Будь они не ладны! Они плавили тело, опустошали душу и заставляли сердце медленно умирать, но… Было это проклятое «но», через которое истинная Торнборн просто не могла переступить, вне зависимости от того, чья кровь текла по моим венам.

— Почему, Лисси? — герцог был серьезен. Казалось, он проникся важностью момента и даже понял…

— Потому что я не могу вам доверять, Демиан. Понимаете? Любимым и родным веришь, потому что иначе не может быть.

Он молчал долго. Все это время я слышала глухие удары своего сердца, а боль в груди нарастала и нарастала. Апогей случился тогда, когда герцог поднял на меня взгляд. Под зеленью, где всегда бушевали чувства, поселилась пустота.

— Понимаю, леди. Доверие можно заслужить — ведь так пишут в романах? Но я наделал слишком много ошибок, — он грустно улыбнулся, а я едва не лишилась чувств. — Что ж, если такова ваша воля, я приму любое ваше решение по истечении срока. Я не стану навязывать свои чувства, давить и настаивать. Я просто хочу, чтобы вы были счастливы, миледи.

Его светское обращение, отстраненный тон, прохлада в голосе… Они ранили больнее, чем холодная сталь, чем огонь, чем боевая магия.

Вот и все. Я зачем-то посмотрела на колечко. Слеза королевы… Символ вечной любви. Расставаться с ним отчаянно не хотелось, но времени владеть им у меня осталось совсем немного. Пальцы сами потянулись к талуму, и на поверхности камня отчетливо проступила знакомая руна. А еще он нагрелся, чего давно не случалось.

— Я не знал, что ты маг. Возможно, узнай я о твоей магии, то поступил бы иначе. Это не оправдание, Лисси. Просто мне очень важно, чтобы ты это знала. В тот день на тебе не было талума, и я испугался. Решил обезопасить единственным тогда возможным для меня способом, — зачем-то признался Демиан, делая мне еще больнее.