Делать вид, что ничего не произошло? Что я страдаю лунатизмом - и во время приступа добралась до спальни и разделась?

Уволиться? Вот прям завтра с утра? Или, наоборот, увериться, что он все не просто так, он меня соблазняет таким образом - и приложить усилия, чтобы это соблазнение, наконец, свершилось?

Я вздохнула и села на кровати, прижав к себе подушку. Глупо… все это так глупо. Я наивный ребенок по сравнению с ним и с его задумками. И что бы ни сделала, все равно буду на много шагов позади. Все равно он в свою пользу все вывернет. Любое мое действие превратит при желании в глупость.

Знала одно - я не готова пока увидеть его демонов...

Вот только я не знала, что скоро покажу своих.

***

Эту журналистку я невзлюбила сразу.

C того момента, как она зашла в дом, цокая умопомрачительными каблуками сапожек. А потом переобулась в не менее умопомрачительные туфли с острыми носами.

– Евгения Смойлина, - сообщила громко и с вызовом. И руку протянула Позднякову. Эффектно.

Чтобы поцеловал?

Тот лишь пожал длинные пальчики. С непроницаемым лицом. Но я не могла не заметить вспышку интереса в стальных глазах. И внутренне передернулась.

Нормально ведь все было… Я несколько раз разговаривала по телефону со смешливым и чуть картавым мужчиной, продюсером съемки. И группа съемочная приехала нормальная - в моем понимании. В джинсах, с улыбками и бородами, обвешанная проводами, штативами и камерами. Где они откопали эту… Евгению? С ее тщательно уложенными волосами, яркой помадой на пухлых губах и в такой узкой юбке, что будь у нее задница на сантиметр жирнее идеальных девяносто - шов точно треснул бы?

И даже не поноешь, что вульгарно и безвкусно. Шикарно… именно так и должна выглядеть женщина рядом с Поздняковым. Будь она хоть журналисткой, хоть помощницей.

В общем, сразу не понравилась она мне. А когда выяснилось, что Евгения не только интервью будет брать, но и является редактором съемки, я совсем стухла.

Два дня смотреть на нее и на ее изящный наклон головы, когда она внимательно ответы слушает? На ноги длинные в тонком черном капроне? На то, как она умеет изгибаться, когда садится на кресло? И не только смотреть - обслуживать ее? Я же вроде как на подхвате должна быть… кофе и чай готовить, принимать еду доставленную…

Настроение портилось с каждым моментом.

С интервью, которое было и в самом деле продуманным и следовало четко заранее согласованному регламенту. И не было повода обвинить её в непрофессионализме.

С того, как она смеется… глубоко и уместно. Как ею все очарованы. Совершенством таким…

С того, как умело и профессионально она руководит растрепанными операторами и звукорежиссерами. Как грамотно умеет выбрать картинку и выгодный ракурс.

С уместных замечаний по поводу съемок и освещаемых тем. И я бы не догадалась таким вот образом все сделать… Вот так довести до идеала это мини-курс для писателей.

С того, насколько яркая она и позитивная. Даже мне улыбалась, даже мне будто понравиться хотела… Да не буду я тебя любить!

А хуже всего было то, как я на это все реагировала. Как глупый ревнивый ребенок. Понимала ведь, что не надо так, что не красит это меня и ничем не поможет - а сама визжать хотела и плакать. Потому что она была великолепна…

А я просто нелепа в своей ревности. И такое зрело внутри…

Черное. Острое. Мерзкое.

Не удивилась почти, когда все группа уехала в соседний дом отдыха, где номера для них сняты были, а она задержалась. Потому что “на своей машине”. И с попусительства Позднякова. Который к вечеру галстук ослабил и откинулся на спинку своего любимого дивана. Тихо с ней беседовал. Не замечая меня, застывшую на кухне - кто я вообще? Кухонный агрегат...

Это снаружи я застыла - внутри клокотало. От самых разных мыслей.

Как скоро эта беседа перейдет в горизонтальное положение?

Как скоро его руки, держащие сейчас сигарету с зажигалкой, притянут эту гибкую и женственную куклу к себе? Может быть он надавит на плечи, чтобы на колени встала… Может быть резко перевернет на четвереньки, чтобы роскошный зад, обтянутый тонкой тканью, перед ним оказался?

Я не знала, какая у Позднякова личная жизнь… старалась не думать об этом. О том, что у него есть потребности, которые ему надо удовлетворять. И вот эта картинка двух сексуально заинтересованных друг в друге людей, которые знают, чего хотят от жизни, похожа была… На начало удовлетворения потребностей.

Я запрещала себе мысли о том, что однажды что в дом кто-то придет. “Знакомая” или роскошная девица из агентства, готовая на все. И что мне надо будет запереться в своей комнате, или это будет в мой выходной.

В многостраничном договоре об этом ни слова не было.

Не знала, да… но поняла вдруг, что вцеплюсь сейчас в ее идеальную прическу. Или в его щеки, с выступившей уже щетиной. Если немедленно что-то не сделаю - вцеплюсь. Хотя не имею на это ни малейшего права.

Шипение глупое едва подавила, зажмурилась - ну конечно, злые слезы полились, - а потом почти вслепую, вдоль стены, незаметная, как всегда, влетела в гардеробную. Куртку натянула, сапоги, и выскочила на улицу через боковую дверь.