– Этого у нее нет, - соглашается. И дополняет без паузы почти, - Зато историй да, много.

– Историй?
– наклоняю голову, демонстрируя, что готов слушать.

Искра шампанское в сторону отставляет и вдруг подается вперед. Ко мне. Смотрит в глаза, голос понижает:

– Представляете… Она сообщила, что вы жестоки. В своем намерениии получить удовольствие или доставить его. Что вы можете связать. Выпороть. Приказать делать то, что никогда не планировала делать. Даже пытки...

Голос Искры пресекается ненадолго, а у меня внутри екает. Не болезненно, нет. Я за этот короткий монолог успел взбеситься, что одна сука мою личную жизнь обсуждает, удивиться, как на это Искра отреагировала, и возбудиться. С каким ощущением она каждое слово выдает…

– ...сладкие пытки. У меня ведь хорошее воображение. Я много чего себе представила...

У меня тоже хорошее воображение, девочка. И то, как ты смотришь, как говоришь с придыханием, тоже заставляет меня многое представлять. А еще больше - понимание, насколько легко мы поменялись ролями. Это не я - хищник, что загнал тебя на ветку. Это ты, жертва, заманила охотника в лесную чащу. И только притворяешься загнанной в угол.

Делаю еще шаг вперед, а чтобы не упала от неожиданного толчка - обхватываю за талию, вызывая у Искры хриплый вдох. Я понял теперь, чего та ревнивая дрянь добивалась - напугать хотела. Выставить все в таком свете, чтобы неподготовленная спутница задумалась или сбежала. И просто ошалел от того, насколько Искра завелась сама и завела меня.

– Что именно ты представила?
– склоняюсь к ней и в полуоткрытый рот выдыхаю.

Она быстро губы облизывает - ох, с огнем играешь, девочка - и шепчет:

– Комнату специальную. И ремень на руках, вверх задранных. И что вы можете держать меня… то есть кого-то... долго, завязав глаза и не прикасаясь, только голосом. Пока возбуждение предела не достигнет - и потом...

Не выдерживаю. Крепче обхватываю и веду в сторону, за колонну, потом в коридор. Игры закончились, потому что Игра вовсю уже идет...

Так вот почему уверенность в ее взгляде видел - она тоже поняла, что все решено. И своим возбуждением она дает мне разрешение вернее, чем даже мольбами, чтобы я ее трахнул. Вокруг да около мы быть может еще походим, но одно я хочу получить прямо сейчас и здесь.

Первую же дверь толкаю - конференц зал какой-то, пустой и со слабой подсветкой по низу, то что надо. Искру в стену впечатываю, и руки вверх поднимаю. Не хуже ремня перехватываю хрупкие запястья. Коленом ноги заставляю раздвинуть, подол задираю.

– Тш-ш, - говорю строго на ее полузадушенный писк.

Стоит у меня так, что больно даже. Но я не собираюсь брать ее здесь. Первый раз у нас будет на моих условиях. Оттянуть удовольствие - это отдельный вид удовольствия.

А узнать, как она кончает - моя немедленная потребность.

– Правильное белье надела, - шепчу в горячее ушко и придавливаю телом чуть сильнее, чтобы она меня лучше чувствовала и возражать не могла, а то пытается уже. По гладкой промокшей сетке провожу, ногтями какую-то вышивку царапаю, а потом вдавливаю ребро ладони между складочками.

Стонет. Сладко. Так сладко, что решаю ускориться. Сдвигаю ткань и осторожно по бугорку провожу. И без предупреждения вгоняю в нее два пальца.

Горячая. Мокрая. Хрипит.

Восхитительно просто.

– Я жесток, - повторяю ее же слова. В такт таранящим пальцам. Руку поворачиваю так, чтобы еще и клитор ласкать. Шепчу все быстрее, - Всегда управляю. Говорю, что делать, показываю. Я могу связать. Могу выпороть. Но всегда это то, что хочет женщина. О чем она просит - даже безмолвно. О чем умоляет, даже если не готова в этом признаться. И всегда это добровольно...

Судя по полузадушенным стонам, Искра близка к разрядке. Но я еще не договорил, потому чуть сбавляю темп. Я хочу, чтобы она сразу уяснила правила.

– У меня нет специальной комнаты. Я не садист и не ищу мазохистку. Мне нравится играть и доминировать - ровно столько времени, сколько я устанавливаю. И в той форме, что устраивает меня. Я могу сделать больно, если обоим захочется. Я могу сделать нежно, если захочется мне. Никогда не меняю условий в процессе, но всегда спрашиваю, готова ли ты, - выделяю последнее слово, - быть ведомой. Без вопросов. Без отказов. Ты готова, Искра?

Долгая пауза. И я помогаю ей решить, сгибая внутри пальцы так, чтобы потереть особенно чувствительную точку. Отстраняюсь чуть, в лицо заглядываю - голову откинула, глаза зажмурила и дышит тяжело.

Очень красивая. И трусиха немного, раз не сразу отвечает.

Снова делаю движение круговое - вместе с громким “Да!” стонет.

– Назови меня по имени, - закрепляю соглашение.

Пауза уже короче. А потом тихое, протяжное, в унисон особенно глубокому проникновению:

– Вла-ад…