На лице киборга дернулась мышца. Остекленевший взгляд оторвался от моей груди, к которой он присосался минут десять назад, и наконец-то поднялся выше.

– У тебя болит спина, дэа? – Шейн нахмурился.

Ну, наконец-то хоть какие-то эмоции!

– Ага. Вот здесь.

Я повернулась к нему спиной и погладила себя по пояснице.

– Мои датчики не фиксируют у тебя вспышки боли.

– Твои датчики просто сломались, – фыркнула я. – Потрогай сам и почувствуешь, как напряжены мои мышцы. Их нужно размять.

– Мои датчики не могут сломаться.

А теперь добавим в голос обиды на вселенскую несправедливость:

– Хочешь сказать, что я вру?

И взгляд. Взгляд оскорбленной невинности!

На миг мне показалось, что беднягу сейчас перекосит. Но нет, справился, сохранил невозмутимое выражение на лице. Только проскрежетал, не разжимая зубов:

– Я могу посмотреть?

– И даже потрогать, – милостиво согласилась я.

Он сделал три шага ко мне с таким видом, будто шел на эшафот. Я же подготовилась к осмотру, даже подол пеньюарчика двумя пальцами приподняла.

Шейн остановился у меня за спиной.

– Ну? – я обернулась через плечо и бросила на него выжидательный взгляд.

Руки киборга легли на мою поясницу. А я задохнулась от желания прижаться к нему всей кормой…

– Здесь болит?

Его голос стал хриплым…

Или мне это кажется?

– Ниже, – пролепетала, чувствуя, как покрываюсь мурашками.

– Здесь? – теплые ладони скользнули ближе к моим полупопиям.

– Еще ниже…

Мой голос перешел в рваный шепот.

– Вот так?

Губы Шейна вдруг оказались почти вплотную к моему уху. От его близости у меня участилось дыхание.

– Почти…

Мама милая, что я делаю? Ау, разум, ты где?

Тот помахал мне ручкой и, весело насвистывая, умчался прочь. Я осталась один на один с гормональной бурей и мужчиной, которого безумно хочу.

– Ты очень напряжена, дэа.

Очень? Да он, верно, шутит. Я же сейчас взорвусь!

Что я там говорила о губах Шейна? Что они творят чудеса? Так вот, его руки могут ничуть не хуже.

Я тихонько постанывала под умелыми прикосновениями чутких пальцев. Ноги дрожали, тело порывалось стечь на пол бесформенной лужицей, а каюта перед глазами плыла и качалась.

Шейн нажал на какую-то точку пониже поясницы. И я, не выдержав, с блаженным стоном начала оседать. Почувствовала, как он подхватил меня одной рукой поперек живота и осторожно вернул в исходное положение.

– О майн гот, – простонала я, – что ты делаешь?

– Это обычный массаж, дэа.

Еще пара поглаживаний и нажатий – и…

Все прошло! Меня словно выключили, нажав какую-то кнопку. Я даже не сразу сообразила, что туман перед глазами рассеялся, а пол под ногами перестал качаться как корабельная палуба во время шторма.

Зато вдруг пришло осознание, чем мы только что занимались. Господи, да я же в одних трусах! Перед почти незнакомым мужчиной!

«Ага, не поздно ли вспомнила?» – ехидно хмыкнул вернувшийся здравый смысл.

Ой… Неудобно…

– И… э-э-э… – осторожно обернулась и посмотрела на Шейна, – что это было?

– Ты очень остро реагируешь на мою близость, дэа.

– Ага, – буркнула, – воспринимаю тебя как сексуальный объект. Это ты хочешь сказать?

Подняв одеяло, быстро завернулась в него и с подозрительным прищуром уставилась на киборга.

Минуту назад я готова была из кожи вылезти, лишь бы подразнить его, а сейчас мне вдруг стало неловко за свое поведение. Так внезапно вспыхнувшее влечение исчезло без следа.

– Я немного подкорректировал твой гормональный фон.

– Это каким же образом?

– С помощью нейронных пульсаций.

У меня брови полезли на лоб.

– Ты и такое можешь?

– Теперь да.

– В смысле «теперь»?

– Ты моя дэа, я должен заботиться о тебе и сделать все, от меня зависящее, для твоего комфорта. Поэтому активировал функцию «нейро-массаж».

Ой, что-то парень темнит…

– Сам? – я прищурилась. – Разве тебе не требуется разрешение дэйра?

– Эта функция входит в список разрешенных к самоактивации.

– Интересно… И что еще есть в этом списке?