— Идиоты, — фыркнул Кай, но тут же понял, что у них и в самом деле есть на это основания. Человек, прибывший в замок лишь несколько дней назад, не занимает никакой формальной должности, никому не подчинен, сам вправе приказывать слугам и при этом проводит с Изольдой больше времени, чем кто-либо другой, в том числе — подолгу оставаясь с ней наедине… Что они все должны думать, если считают аксиомой, что всякий, находящийся рядом с Изольдой, влюблен в нее? — Хочешь сказать, что даже твоя воля не защитит меня от ревнивцев?

— Никто из них не в силах причинить вред мне, но что касается прочих, то увы. Ради любви ко мне они в состоянии нарушить даже мой же приказ. Дуэли строго запрещены и наказуемы смертной казнью — тем не менее, они происходят регулярно. Даже между рядовыми, которым не на что надеяться. Ты знаешь о поклонниках знаменитых актрис и певиц? Обычно они довольно мирно уживаются друг с другом, даже организуют совместные клубы — ибо знают, что никому из них не светит. Но вот если у объекта их обожания появляется жених или, тем паче, муж, они все объединяются в ненависти к нему…

— Ситуация настолько серьезна?

— Пока нет. Но я приняла меры. И сегодня утром мне донесли о заговоре против тебя.

— В-Вольдемар… быстро же они организовались…

— Заговорщики изобличены и будут казнены. Их всего трое — хотя, признаюсь, они из числа тех, кому я особенно доверяла, и это досадно. Но что знают двое, знает и свинья, а в условиях, когда каждый из моих подданных больше всего мечтает угодить Госпоже, это особенно верно. Однако если кто-то задумает убить тебя в одиночку, ни с кем не делясь своими планами…

— И что же мне теперь? Сидеть в замке безвылазно?

— Просто не лезть на рожон. Держаться на виду и не ездить одному далеко в горы, где мои люди не смогут тебя защитить.

— Твои люди?

— Честно говоря, за тобой ненавязчиво присматривают с первого дня. Иное было бы неразумным, не так ли?

— Выходит, все прогулки, где я наслаждался одиночеством…

— Ну да. Те, где за тобой можно было наблюдать незаметно.

Ну а какая, собственно, разница, подумал с раздражением Кай. Птицы наверху, телохранители Изольды внизу…

— А если они-то на меня и нападут? — агрессивно поинтересовался он.

— Я уже сказала — заговор нескольких человек обречен. А одного всегда остановят другие.

Все это звучало логично, но удовольствия ничуть не доставляло.

— Между прочим, — мстительно произнес Кай, — насчет безопасности и рожна кто бы говорил. Вспомни нашу первую встречу, когда ты отослала охрану. Ты ведь понимаешь, что была на волосок от смерти? Если бы я подбежал и дотронулся до тебя еще до того, как ты изложила свои аргументы… А ведь в какой-то момент я хотел это сделать!

— Что ж — хорошо, что не сделал. Понял, что сначала надо собрать информацию.

— Но мог бы!

— Нет. Не мог бы.

Кай молча уставился на нее, взглядом требуя пояснения.

— Драпировки, — улыбнулась Изольда. — Все время нашего разговора в тебя целились четверо арбалетчиков. Один мой знак или одно твое неверное движение…

— Вольдемар… — пробормотал Кай, лишь теперь осознав, кто именно был на волосок от смерти.

— Потерять такого поэта было бы, конечно, досадно, — продолжала Изольда, — но если бы ты не прошел тест, это значило бы, что… ты не прошел тест.

— Мне казалось, наш разговор не предназначался для чужих ушей, — пробурчал Кай.

— Не предназначался. Они глухонемые.

— Все четверо? Вообще-то, глухонемые обычно умеют читать по губам.

— Только не те, которые стали глухонемыми совсем недавно.

— Ты хочешь сказать, что… — осознал Кай с ужасом, — ты приказала проколоть им уши и вырезать языки?!

— Такова была плата за право стать самыми близкими, самыми главными моими телохранителями, — пожала плечами Изольда. — Добровольцев нашлось достаточно. Я отобрала лучших.

— М-да, — только и смог сказать Кай. — Похоже, ты все продумала.

— Я собираюсь править миром, если ты не забыл. С твоей, конечно, помощью.

Некоторое время Бенедикт молчал. Затем ему пришла в голову новая мысль:

— Кстати, о членовредительстве… Ты говоришь, что даже казни не останавливают ревнивцев. И тут, в принципе, нет ничего необычного — влюбленные идиоты готовы отдать за тебя жизнь. Но вот если наказанием будет не смерть, а кастрация…

— Хм! — оценила Изольда. — Хорошая идея. Даже удивляюсь, как я сама об этом не подумала. Боюсь только, что к трем нынешним приговоренным применить подобную меру будет сложно чисто технически.