За последние дни я впала в ужасно знакомое состояние хандры. Прокручиваю в голове все его слова и то утро. Нам было так хорошо вместе, но больше всего я расстроилась из-за того, что он пошел до конца и даже решил переспать со мной, лишь бы вернуть в свои помошницы. Не хочу думать о том, каким он бывает расчетливым и безразличным.

Целый вечер промаялась не находя себе места. Что-то гложет меня и чувство страха, беспокойства не покидает с момента отъезда Маши. Набрала её дабы убедится все ли с ней в порядке. Девушка заверила, что с ней все хорошо и она дома у своего парня, но меня это не успокоило. Определенно, что-то не так. Ночью спала плохо. Ворочалась не находя себе места, слишком часто проверяла время и, наконец-то, после полуночи уснула.

Утром, в бодром настроение встретила двух мужчин из службы занимающейся грузоперевозками, объяснила, что уносить и в каких коробках бьющиеся предметы. Они спускали все на первый этаж, пока я ушла собираться, скоро приедет человек из агентства за ключами, а после сразу на вокзал.

– Простите, - окликнул меня грузчик из прихожей.
– у вас телефон вибрирует, вызывает кто-то.

– Ох, совсем забыла… Благодарю.
– благодарно улыбнулась мужчине, тот смущенно поправил шапку на голове и ушел с коробкой в руках. Много пропущенных, от Лады, несколько от Маши и один от Валентины, матери Паши.

Неужели предчувствие меня не обмануло и что-то действительно случилось. Решила перезвонить Валентине, но входящий от Лады остановил меня.

– Да, Лада, что случилось?

– «Здравствуйте Юлия Васильевна, простите тут…» - мямлила она.

– Лада не тяни, что?!
– раздраженно поторопила я.

– «Павел Григорьевич попал в больницу, я точно не знаю почему, но все так всполошились этой новостью. Я решила вам рассказать.»

От услышанного, сердце упало в пятки, в легких не хватало кислорода, а в глазах забегали черные мушки. С ним точно, что-то случилось.

– Адрес больницы знаешь?

– «Да. Я отошлю его сообщением если надо…»

– Да, отошли, но больше никому его не сообщай, кроме родных или генерального.

Первая бросила трубку и бросилась к соседней квартире, открыла пассия Мишки.

– Здравствуй, Миша дома?

Она недовольно скривилась, но позвала соседа. Мужчина с озадаченно вышел, внимательно выслушал меня и мою просьбу приглядеть за работниками, всучила в его руку ключи и ринулась одеваться на ходу вызывая машину. Как бы я не боялась поездок в такси, страх за Исаева, пугал меня сильнее.

Больница находится далеко, но водитель оперативно доставил меня к ней, но меня ждал следующий капкан зовущийся «медперсонал».

Никто не хотел пропускать меня в палату к Павлу, с боем, я всё-таки прорвалась к нему назвавшись женой. У палаты стояли полицейские и врачи. Мужчины с погонами так же не пропускали меня, начали опрашивать, выяснять кто я и зачем пришла. Я уже было опустила руки как подоспели мать и дочь Павла.

– Юленька?
– вмешалась в нашу словесную дуэль Валентина.

Она строго осмотрела молодого и очень настырного следователя, как обычно на весь провинившийся отдел смотрит Исаев и отпустила испуганную Вику, которая мигом бросилась в мои объятия.

Девочка была в шоке, со слезами на глазах стала расспрашивать меня о том, что же случилось с её отцом.

– Викуша, я сама ничего пока не знаю. Уверена, что с твоим папой все будет хорошо.
– успокаивала я её поглаживая по волосам.

– В палату могут войти только родственники.
– ответил врач пожилой женщине и молодому следователю. Тот недовольно фыркнул и пропустил Валентину с внучкой, меня же остановил.

– Вы не приходитесь родственницей, поэтому приходите позже, когда Павел Григорьевич придет в сознание.

– Да как вы смеете?
– встрепенулась Валентина.
– Юля член нашей семьи! Невеста, пока что, но скоро станет его супругой.

Слова женщины задели меня так сильно, от чего слезы уже наворачивались на глазах. Сейчас, я готова стать внебрачным ребенком Исаева, лишь бы поскорее увидеть его.

Мужчины недовольно переглянулись, но пропустили.

Палата оказалась очень светлая и просторная, вокруг постели Павла трудятся молодые медсестрички перевязывают его голову и ставят капельницы. Увидев мужчину мы синхронно, втроем ахнули.

Весь перебинтованный, лицо в кровоподтеках и ссадинах, на ноге и руке гипс, из кисти торчит катетер присоединенный к капельнице.

– Боже… сынок, кто посмел довести тебя до этого?
– возмущенно и одновременно напугано интересовалась его мать, подбегая ближе.

Вика так же бросилась к его койке. Одна из медсестер вкратце объяснилась с перепуганной женщиной о состояние пациента.

– Жизни уже ничего не угрожает. После операции он какое-то время будет спать, отходить от наркоза и позже сможет сам все рассказать.