Шрифт:
Соблюдая золотое правило своей покойной бабушки-интеллигентки — а она была из тех «премудрых», которые считают, что первый бокал вина даме позволительно выпить только после полудня, — я приговорила свою первую бутылку уже в двенадцать двадцать. Бабуля была бы довольна. Внучка помнит все ее наставления.
И тут меня накрыло с еще большей силой. Мне пришло напоминание, что сегодня у меня запланирован антицеллюлитный массаж ягодиц. Сжимая подушку и напрягая попу, я вспомнила, как в последнюю из наших ночей мой Мудак в минуту страстного откровения признался, что ему нравятся девушки с размером ягодиц больше среднего. Теперь я могу быть амбассадором или инфлюенсером всех женщин. «О Великие Девы, перестаньте голодать, чтобы привлечь мужчину. Им нравятся большие ПОПЫ!!! Больше среднего. Забейте на диеты! Ешьте!»
Все, что происходило со мной последние два дня, уже напоминало помешательство. И я решила обратиться к специалисту. Да, я отправилась к психологу. К самому дорогому, визит к которому стоил штуку баксов. Это чтобы наверняка. Ждать пришлось три дня. До этого я успела прочитать его книгу. И она оказалась настолько интересной и разумной, что я, часто и усиленно запихивая в рот куски пиццы, вскакивала со словами: «А так можно было? Что, так сразу и говорить, что ты хочешь, или пошел нафиг? А как же женская мудрость, понимание, терпение, о котором нам с пеленок вещают мамы и бабушки? Ты говоришь — выбросить это на помойку? Вау, да ты просто гений…»
«Уберись в комнате, а то замуж такую никто не возьмет», — припомнились мне слова матери.
«МАМА, я убралась, посуду Мудаку помыла, а он все равно не берет!» — крикнула я ей в ответ и залилась слезами.
«А ты кружку ему уже помыла?»
ГЛАВА 2
В женщинах есть эта черта. Устраивать парад во время глубочайшего поражения. Зачем-то надев самое дорогое красное платье, которое прилично обтянуло мою грудь, я зависла перед зеркалом.
Отражение все же высказалось правдиво: «Может, уже наконец-то расслабишься и поймешь, что ты Красавица?! Зачем так выпячивать свое отчаяние?»
Но я ответила: «Я тебя купила, я тебя и гуляю!»
Не могу же я прийти к знаменитому психологу за штуку баксов в рваных джинсах и футболке или в одном из двадцати своих спортивных костюмов. Бабуля бы этого не одобрила. А так как я давно не живу публичной жизнью, да и никогда не жила, — с выходом в свет и посещением театров, — то мой гардероб отнюдь не завален платьями.
Я скучаю по своей бабушке. По самой удивительной женщине во всем мире. Таких… уже не делают. В ней были романтизм и лиричность, что присущи только очень порядочным, начитанным натурам. Скажу честно, как женщину меня воспитала именно она. И анализируя все наше семейное древо, я понимаю, что генетика если чем и одарила женщин моего рода, так это романтизмом. А еще преданностью! Весь наш матриархат почему-то влюблялся раз и навсегда.
— Дерьмо! — злостно выругалась я, обдумывая философию родословной, и вышла из дома.
В последнее время я ругалась часто. Вернее, постоянно. Вот, к примеру: утром я спустилась в супермаркет, схватила бутылочку йогурта и отправилась к кассе. На очереди старушка. Как весь пожилой народ, она не торопилась в поисках кошелька, потом со сбором причитающейся ей сдачи, потом медленно пересчитывала свои оставшиеся денежные средства. Я стала изучать прилавок в ожидании, когда же бабушка покинет свое место в полном убеждении, что ее не обманули. И тут без всякого торможения к кассе подходит рослый мужик и протягивает барышне-кассиру банку пива. Та со спокойной совестью, улыбаясь нежданному клиенту и явно игнорируя меня, начитает пробивать товар. На ее лице уже всплыла надпись: «Возьми мой телефон! Платье и шампанское сама себе куплю!»
Но я, не выдержав лирической сцены, взбунтовалась:
— Извините, я была за бабушкой. Сейчас моя очередь!
Барышня метнула в меня взгляд орла, пытаясь отпугнуть от своей территории и добычи — вот нет в женском мире солидарности, ее просто нет!
— А вам какая разница! Будете следующей, — пробурчала кассирша.
Ее грубый голос оборвал все мои дипломатические приемы решения этой спорной ситуаций.
Я не люблю несправедливость. Не переношу хамства. Поэтому, твердо сделав шаг вперед, пропихнулась своими скромными габаритами между мужчиной и прилавком:
— Мне… Есть разница! Прошу принять! — и ткнула ей йогурт прямо в лицо.
Девушка недовольно закатила глаза с густо нарощенными ресницами, поджала губки с ядрёной розовой помадой и выбила чек. Дальше история наглого Ромео и яркой Джульетты мне неведома. Я не против чужого счастья, но против невежества. Да! В женском мире часто приходится бороться за свой йогурт, но соблюдайте очередь.
В скромной приемной, больше похожей на стандартный офис с мебелью из шведской сети магазинов, дверь была приоткрыта. Мое время начиналось ровно через две минуты. Приехала я заранее, но аккуратно дождалась назначенного времени. Мой единственный страх — куда-то опоздать. И я помню, как он у меня появился. Первый мой тренер была, мягко говоря, как из гестапо.