Вход/Регистрация
Я (не) забуду его
вернуться

Ракитина Полина

Шрифт:

— Так почему ты дома и в таком виде? Я зашла случайно. Тут недалеко была выставка, меня пригласила Ирина Павловна, помнишь, она помогала тебе с французским? У нее родилась внучка. Третья! Какой ужас… Такое прекрасное время, а люди продолжают рожать детей. Надеюсь, ты… — Мама вдруг вскочила с дивана. — Не беременна? Я не готова к этому… слову… БАБУЛЯ! Отвратительно! Ты же понимаешь?

Напомню, мне тридцать девять, и вполне вероятно, вы подумали, что семья уже замучила вопросом: «Когда же внуки! Мы стареем, и ты тоже!»

В нашей семье никто не старел. Умирали — да! Но! Не старели.

Я подала стакан холодной воды и ответила:

— Нет, не беременная. У меня отпуск!

— И что… ты решила его так провести?

— У меня были другие планы, но они отменились.

И тут случилось страшное. Лилия увидела пакеты из детского мира. Я не успела отправить курьером игрушки для детей Мудака.

— Боже! — Небо обрушилось. — Ты опять с ним! Ты с ума сошла? Он же… Муда-а-а-а-к…

Глаза мамы были навыкате. Последнее ее заключение эхом прошлось по всей квартире.

— Мама, все кончено… Не переживай…

— МирО, да ты понимаешь, что у него куча детей и, скорее всего, ипотека на квартиру на ближайшие тридцать лет, в которой к тому же живет и будет жить его бывшая. А алименты на троих! Какой кошмар! Ты знаешь, сколько стоит содержать ребенка? Он же нищий! Боже, ну за что?!

Руки матери обратились к небесам, вода расплескалась из стакана от турбулентности.

Я взяла у нее стакан и молча поставила на столешницу, подавляя трусливые эмоции. Смотреть на мать мне было, откровенно говоря, страшно.

Чтобы избежать молний из глаз маман, я молча уставилась на ее туфли цвета фуксии. «Гроза» цокала шпильками по мраморной плитке, узор на которой был в трещинах, как и вся моя жизнь.

— Миро, это же такая ответственность… Ты не представляешь, что я сделала, чтобы ТЫ просто жила и наслаждалась жизнью. Неблагодарная девчонка! Ничего не ценишь!

Эта ее фраза резанула меня по самолюбию, и я не выдержала:

— Лилия Ивановна, а ну-ка… расскажите, как вы бегали по гостям и академическим вечерам, пока у меня была ангина! А когда я стирала в кровь свои пятки, зарабатывая медали и откладывая призовые деньги, вы их без моего разрешения потратили… И что вы на них купили? А? Помните?

— Чайный сервиз… — как ни в чем не бывало сказала мать. — Николая Второго!

И это ее искренне непонимание ввело меня в бешенство. Впервые в своей жизни я подняла голос на мать.

— А ты у меня спросила? Ты поинтересовалась: на что я их откладывала? Ты никогда не интересовалась тем, что мне нравится, что мне хотелось. Ты заставляла и диктовала, манипулировала и подавляла меня. Ты всегда все решала за меня и папу. Это ты виновата, что у него случился рак. Ты ничего не замечала, пока ублажала своих друзей сплетнями о других. А он медленно угасал на твоих глазах. Это ты…

И тут на мое лицо с размаху пришлась женская ладонь с тремя перстнями. Моя губа мгновенно вздулась. И я замерла. Меня никто еще ни разу в жизни не бил.

— Замолчи… — шипела мама мне в лицо. — Замолчи, негодная девчонка. Ты не знаешь, что я вытерпела и пережила, приехав из своей глуши с одним чемоданчиком. Ты-то никогда не голодала, у тебя всегда все было самое лучшее. И бабушка опекала, и папочка с серебряной ложечки кормил… Вот это, — обвела она квартиру взглядом, — это моя молодость! Это мои мечты! Твой папа был замечательным человеком! Но, как вся интеллигенция — тюфяком и трусом! ТРУууусОМ!

Мысленно я пыталась заткнуть уши и не слышать огненных слов матери. Они жгли мое счастливое детство, как сейчас пожары сжигают лес где-нибудь в Сибири.

— Пора тебе рассказать правду о нашем великом счастье. Я вышла за него замуж, будучи глубоко беременна. Он до восьмого месяца не хотел признаваться родителям, что сын академика Арсеньева обрюхатил студентку первого курса, да еще деревенскую. И нас спасло с тобой одно — твой дед, профессор Арсеньев, был болен. И слезно, в предсмертном состоянии, умолял своего Гришеньку поступить правильно, как мужчина. И потом… — Мать уже сама глотала слезы. — Да, твой папа умный и талантливый, но в университете сотни таких, как он. Если бы не я, которая перепечатывала ночами его черновики, правила этот ужасный бисерный, корявый почерк, ломая глаза, а в перерывах меняя и стирая твои пеленки-распашонки, он бы никогда не стал доктором, а потом профессором. А потом… Он же был алкоголиком! Мы скрывали это от тебя. Вот почему ты так часто бывала в спортивных лагерях и на сборах. А когда в стране начался бардак и эту профессуру просто выбросили на помойку, кто пристроил его в госучреждение, а потом в банк? Да, Миро… Три банки черной икры, две бутылки двадцатилетнего коньяка, наследство Леопольдовны, моей золотой свекрови и твоей горячо любимой бабули, спасло нас от нищеты и разорения… и… кое-что еще, что сейчас называется «рога оленя», помогло папеньке занять это место. Твоя олимпийская школа тоже входила в список моих жертв ради общего блага. Да, у меня нет таких данных, как у твоего отца и у тебя. Но… Я тот человек, который увидел и помог вам реализоваться! И что получила взамен…

Мама подперла дорогим костюмом стену и тяжело выдохнула, смахивая крупные слезы, а потом продолжила циничным тоном, даже в этот момент в ней сидел железный человек:

— Семья — это бизнес, доченька моя. Это не ромашка, любит или не любит! Это целая система государственного управления: тут и экономика, и здравоохранение, и соцобеспечение, и образование, и связи с общественностью. А сколько я твоего папу ловила с молодыми и прекрасными! Думаешь, он такой ласковый и щедрый был со мной, потому что любил? Нет. О любви он заговорил, когда лежал и не вставал после запоев. Все подарки были от трусости, подлости и предательства. Сколько любовных писем разорвала, сколько боли вытерпела, пока он за колоннами своих протеже щупал. И все это было ради того, чтобы мы с тобой не вернулись туда, откуда я приехала. Ты же никогда не ела мерзлую черную картошку, которая покрывается зеленью. Нет? А мне приходилось! От меня тебе достались красота и упорство. И я горжусь тем, что ты всегда была первая. О-о-о… Я знаю этот твой дикий взгляд в мою сторону! Откровенно сказать, меня в детстве никто не баловал, а мать повторяла: «Чем избалуешь, тем и накажешь!» Меня научили работать. И я хотела, чтобы ты тоже этому научилась. Это единственный спасательный круг, который способен вытащить женщину со дна. Да, и я не хотела, чтобы ты втянула себя в это болото под названием «семья». Ничего хорошего я там не видела. Я была в бетонных джунглях, где каждую секунду мне напоминали о происхождении. Но тебя и папу я сделала сама. Вы мой проект. Ради того, чтобы ты… Ты знаешь, сколько бедных девушек с высшим образованием пашут в супермаркетах, пилят ногти, разносят кофе? Ты думаешь, что все они неудачницы или тупицы? Или эти… ночные, которых так любил твой папаша… В жизни надо не только обладать мозгами, но еще иметь того, кто эти мозги правильно продвинет и организует. Я была вашим менеджером, а вы моими звездами. И это все, включая твою работу в олимпийской школе — одна моя большая прибыль. И ты говоришь, что я диктатор? Но без дисциплины и труда, извините, не выловишь рыбку из пруда… А теперь налей мне шампанского и не порть этот чудесный день! Показ был чудесный…

  • Читать дальше
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
  • 6
  • 7
  • 8
  • 9
  • 10
  • 11
  • ...

Ебукер (ebooker) – онлайн-библиотека на русском языке. Книги доступны онлайн, без утомительной регистрации. Огромный выбор и удобный дизайн, позволяющий читать без проблем. Добавляйте сайт в закладки! Все произведения загружаются пользователями: если считаете, что ваши авторские права нарушены – используйте форму обратной связи.

Полезные ссылки

  • Моя полка

Контакты

  • chitat.ebooker@gmail.com

Подпишитесь на рассылку: