Под звонкий пищащий звук палата растворилась в небе. В моей левой руке мамина кисть, которую я сжимала со всей силой, на которую была способна. Я решаю оставить ее здесь, как памятник на могиле двери, которая уже никогда не откроется.

На небосклоне ни единого облачка – удивительно для Байкала. Солнце играючи припекает, ветерок смягчает солнечные удары по коже. Листвянка просыпается, точнее, просыпаются вечно спешащие везде успеть туристы. Все вновь оживает от спячки… И словно в помине не было ночной бури, сражения и казни.

Возможно, кто-то скажет, что я ошибаюсь. Однако, мне кажется, когда умирает тело, сознание (душа – названий множество) остается и продолжает жить своей жизнью, в своем мире. Например, этот. Я создала его, почти как Бог. Мой мир существует параллельно тому миру, где остались мои родители. Наверное, они и здесь где-то есть… если их создать. И таких миров миллионы, у каждого свой. Кто-то создает его при жизни, как я. Кто-то после, когда не понимает, что случилось, и по инерции живет дальше, как до… но это слишком банально, ведь возможности неисчерпаемы.

– Стеф, ты идешь? – зовет меня Макс, стоя у подножия горы, на вершине которой я сижу, поджав колени к подбородку.

– Да, - говорю я и тут же поднимаюсь на ноги.

Сквозь невысокие кусты, где затаилась тропинка, я спешу к своим верным подругам, которые, знаю точно, никогда меня не бросят… несмотря ни на что.