Невольно она улыбнулась и отметила:

— Звучит... очень по-детски, да?

— Да! — с облегчением подтвердил он, радуясь, что она и сама это видит.

Откинувшись на спину, он сместил её колени так, чтобы ему было удобно положить на них голову, и продолжил:

— Так ради чего вся эта круговерть, солнечная? Может быть, хоть сейчас я выгляжу достаточно безобидно, чтобы ты отважилась просто сказать?

Она застенчиво провела пальчиками по его лбу; он блаженно прижмурился, и вправду растеряв при этом грозность вида.

Запинаясь, она всё же решилась рассказать ему, что именно не даёт покоя.

— Пф! Дался тебе этот Веймар... — недовольно пробормотал он и затем заключил: — Ну ладно, ладно. Какой там подвиг тебе по душе, рассказывай, выдам соответствующую медаль родственникам. А хочешь, балладу велю сложить?

Эсна в возмущении всплеснула руками:

— Я не хочу выдуманный подвиг! — горячо воспротивилась она. — Я хочу узнать, как было по правде!

Он сел, всем своим видом выражая недовольство, потом вздохнул и сдался:

— Хорошо. Пришлю к тебе завтра Дерека, введи его в курс дела, и пусть займётся расследованием. В самом деле, солнечная! — раздражённо повернулся он к ней. — Ты вправду собиралась заниматься этим сама? — она покраснела. — Пусть Дерек носится. Пусть Треймера допрашивает, да хоть обоих. Пусть по генералам ездит. Да пусть хоть во Френкаль отправляется и Расмуса трясёт.

Застенчиво улыбнувшись, Эсна пробормотала:

— Спасибо.

Он снова откинулся на её колени и мечтательно проговорил:

— Могу я надеяться, что в следующий раз ты всё-таки обратишься ко мне, а не разведёшь все эти шпионские игры?

— Я постараюсь, — пообещала она, смущённо осознав, что уже не в первый раз предпочитает сложные обходные пути, лишь бы не спрашивать у него.

— Да уж постарайся! — он поймал её руку, которой она гладила его волосы, и принялся её целовать. — Можешь прямо сейчас и начинать стараться. Что ты там несла про запреты прогулок и переписок?

Она было дёрнулась, но руку он держал крепко, а глаза у него вмиг сделались серьёзные и строгие.

— Я... я хотела бы писать иногда сестре... — робко решилась она, чувствуя, что голос дрожит. — Можно?

— Пф! — снова выразил он своё отношение к степени надуманности проблемы. — Пиши. Можешь Дерека нагрузить, он передаст со слугами, можешь мне отдавать, Треймера озадачу.

Мысль сделать князя посыльным показалась Эсне идиотской; мира в семью сестры это точно не принесёт.

— То есть, проверять, что я пишу, будет Дерек? — уточнила она.

Он широко распахнул прижмуренные было глаза и в недоумении переспросил:

— Проверять? На предмет ошибок, что ли?

— Что? — не менее удивлённо уставилась на него она, моргнула и пояснила: — Нет, на предмет тайных донесений.

Несколько секунд он смотрел на неё не отрываясь; затем губы его дрогнули; он явно пытался сдержать смех, но не преуспел.

— Тайные донесения, серьёзно? — отсмеявшись, переспросил он. — И много ты тут уже успела нашпионить, солнечная?

Эсна обиженно надулась.

— В самом деле, — продолжал веселиться владыка, — ты в самом деле полагаешь, что можешь нашпионить больше, чем один из моих тайных дознавателей, коим является почтенный супруг твоей сестрицы?

Эсна покраснела. Она, разумеется, не планировала шпионить, но всё равно было обидно.

Правда, обидой ей было маяться недолго: развеселившийся Грэхард сменил позицию и заключил её в объятия, горячо целуя.

— Очаровательная солнечная шпионка, — резюмировал он между поцелуями. — А шпионкам, между прочим, положено втираться в доверие и быть нежными...

Отвлёкшись от своих переживаний, Эсна с удовольствием включилась в игру:

— А разве я недостаточно нежна, мой повелитель? — томно переспросила она, осыпая его лицо поцелуями — ту часть, которая не была закрыта внушительной бородой.

— Сейчас проверим, — пробормотал задумчиво он, освобождая её от одежды.

...на ночь он всегда уходил. Это было обычной мерой безопасности в Цитадели Раннидов: владыки не проводят ночи с женщинами, будто то жёны или наложницы. Слишком уязвимое положение, слишком велика вероятность покушения.

Грэхард всегда уходил, и Эсна всегда чувствовала себя покинутой и ненужной. Ей хотелось после близости засыпать с ним, чувствовать его рядом, но... она понимала, почему он поступает так, как поступает.