Еления гнала мобиль, как сумасшедшая, остальные Фурии от неё тоже не отставали. Крутые повороты, серпантин, снова прямая дорога, проложенная горными магами сквозь скалы... 

Когда Еля неожиданно поняла, что уже на месте происшествия, вокруг множество людей и фурий, то осознала, что не может выйти из мобиля. Ноги не слушались. И руки тоже. Её вдруг так сильно затрясло от пережитого нервного напряжения, от волнения, что она никак не могла с собой справиться, пока не увидела знакомую высокую широкоплечую фигуру. Потрёпанную, в крови. Неожиданно показавшуюся такой родной. Сердце непривычно защемило.

Еления смотрела на мужественное уставшее лицо, которое ещё несколько часов назад светилось от нежности и восхищения к ней, и отчётливо понимала, что сердце при виде его бьется, как ненормальное, угрожая выскочить из груди. А еще она поняла, что ее затапливает невероятное облегчение, что все обошлось.

Выражение лица Майстрима было жёстким и суровым. Военный маг стоял рядом с Верховной Фурией и внимательно её слушал. Бердайн Огдэн в боевой ипостаси выглядела внушительно и великолепно и, судя по внешнему виду, совсем не пострадала, что нельзя было сказать об остальных фуриях из её отряда. Лицо Верховной также было очень серьезноым. 

Еля наконец овладела собой и вышла из мобиля. На ватных ногах она сразу отправилась в сторону Мая и Верховной. Почему-то безумно хотелось прикоснуться к мужчине, чтобы убедиться, что он действительно жив и невредим.

Май увидел её. Выражение его потемневших глаз и напряженное лицо заставило девушку ускорить шаг. Она почти подбежала и растерянно остановилась. Посмотрела на Верховную, порывисто прижалась к ней, обняла.

— Бабушка, как хорошо, что все живы, — пробормотала той куда-то в грудь, и осторожно посмотрела на Мая.

Словно заворожённая под горящим пристальным взглядом ровенца отстранилась от фурии и сделала шаг к магу.

Сильные руки Мая тут же сграбастали ее в объятия, крепко прижали к широкой груди. Ошеломлённая Еля услышала неровное взволнованное биение мужского сердца.

— Еления, Майстрим, вы из крайности в крайность, — услышала девушка уставший и строгий голос бабушки, — на вас все смотрят, а вы даже не помолвлены. То бегаете друг от друга, то обнимаетесь на глазах у всех.

Еля подняла взгляд на Бердайн и поняла, что та... улыбается. Устало, но мягко и по-доброму, а потом Фурия серьезно и достаточно громко произнесла:

— Вон видите тот скальный выступ? Проверьте, не осталось ли там наёмников.

И они пошли проверять... 

И как только скрылись из поля зрения всех присутствующих... 

Взгляды встретились, и губы тоже. Оба словно сошли с ума, забыв обо всем и обо всех. Смелые и глубокие поцелуи, признания и упреки, выговоры и страстный шёпот, и снова поцелуи, еще более жадные и долгие... 

А потом Еля спрятала лицо на груди у Мая и произнесла:

— Я так испугалась. Я места себе не находила. Как представила, что больше никогда тебя не увижу... я поняла... 

— Что ты поняла? — шептал он в волосы, чувствуя себя невероятно счастливым.

— Как ты мне дорог, Май. И для меня очень важно, чтобы ты жил. Я все время думала только о тебе... о бабушке, Мадлен, Кристе... и о тебе. И очень злилась... потому что ты легкомысленный!

Май поднял сердитое лицо Ели за подбородок и долго вглядывался в гневные глаза.

А потом Еля увидела в его сильных красивых пальцах кольцо. Невероятное. Изящное. Золотое. С чёрными бриллиантами.

— Это помолвочное кольцо Данери, — тихо проговорил Май. — Я всегда ношу его с собой, поскольку у нас с тобой достаточно необычно развиваются отношения, и я не знаю, что произойдёт в следующий момент, и когда оно может понадобиться. Сегодня ты убедилась, что я тебе дорог? Поняла, что за таким легкомысленным субъектом, как я, нужен серьёзный присмотр?

Еля невольно улыбнулась, не отрывая взгляда от серьёзных глаз Мая. 

— Предлагаю срочно осуществить помолвку. Здесь и сейчас, в присутствии ровенцев и фурий дать друг другу клятвы, чтобы поскорее сыграть свадьбу, и ты наконец сможешь за мной присматривать.

Майстрим увидел в глазах Ели испуг, неуверенность, заключил лицо девушки в ладони и наклонился:

— Ну же, решайся, обещаю тебя не есть, — его губы были тоже очень убедительны и настойчивы. А когда девушка задрожала и ответила со страстью, полностью погружаясь в поцелуй, он понял, что она согласится. 

Когда Май оторвался от Ели, ее взгляд был немного безумным, а лицо растерянным. Он поцеловал кончик носа, уголок губ.

— Еления Огдэн, ты согласна стать моей невестой здесь и сейчас?

— Майстрим... но... 

— Еля, я люблю тебя, а сегодня ты поняла, что тоже небезразлична ко мне. Ты должна быть рядом со мной. Я с тобой. Жизнь идёт, проходит мимо нас, понимаешь?

Она долго смотрела на него, а Май ждал, не нарушая тишину, целуя пальчики, ладошки, не отводя внимательного взгляда от Ели.