– То есть мы можем с уверенностью сказать, что это тот же парень, который убил мисс Хартвелл? – спросил Харрис. – Ненавижу искать позитив в таких делах, но это правда хорошо.

– Опять же, мы не можем сказать с абсолютной уверенностью, но я бы сказала, что это возможно.

Рипли сфотографировала тело Шона Келли на свой телефон. Она набрала номер, но тут вмешалась Элла.

– Шериф, криминалисты все здесь обыскали?

– Еще нет. Это следующий пункт плана. А что?

– Я думаю, что знаю, как найти доказательства, что это сделал один и тот же преступник.

Рипли и Харрис повернулись к ней.

– Внимательно слушаем, – сказала Рипли.

– В других убийствах присутствуют наиболее известные элементы каждого из серийных убийц. Дамер влил кислоту только двум своим жертвам. Он куда более известен другими вещами.

– Например?

– Он хранил части тел как трофеи.

Рипли снова посмотрела на жертву.

– Но тут все части тела на месте, новенькая.

Элла надеялась, что провела правильные параллели. Казалось, Рипли начинает склоняться к ее теории, и ей не хотелось, чтобы энтузиазм агента погас.

– Так и есть. Может, и не у этой жертвы, но у других некоторых частей не хватает.

Она рванулась на кухню, щедро обставленную мебелью в деревенском стиле, и остановилась перед холодильником. Рипли и Харрис последовали за ней.

– Видите эти фотографии? – спросила Элла, указывая на снимки вокруг ручки на двери. – Я думала, они расположены так из эстетических соображений, но нет.

Рипли отошла на шаг, чтобы четче рассмотреть картину.

– Они расположены в форме вопросительного знака.

– Именно. Он привел нас сюда. Дамер хранил некоторые части тел в холодильниках.

– Да вы издеваетесь, – сказал Харрис.

– Позовите сюда криминалистов, – прокричал он из задней двери.

Шериф вернулся к холодильнику и открыл его. Все было обыденно: две бутылки молока, консервы для кота, овощи, масло. Харрис доставал продукты один за другим, пока не добрался до большой пластиковой коробки, зажатой в нижнем левом углу холодильника. Стенки были испачканы, из-за чего нельзя было рассмотреть содержимое.

Но Элла точно знала, что внутри. Рипли и Харрис тоже поняли это. Харрис поднял крышку – и комната наполнилась тошнотворным запахом. Это был запах залежавшегося трупа, который днями гнил, прежде чем его переместили в новое место.

Элла увидела это в глазах Рипли. Ее теория была верна, и Рипли выглядела так, словно тоже была убеждена в этом.

Харрис раскрыл рот в удивлении.

– Матерь божья. Что это за чертовщина?

Элла, Рипли и Харрис не сводили глаз с находки, когда к ним поспешили два криминалиста. Харрис передал им контейнер дрожащими руками. Команда криминалистов взяла его и бережно положила на рабочую поверхность позади них.

 Это была голова Кристин Хартвелл – без кожи и волос, с двумя карими глазами, застывшими в смертельном взгляде. На ней были следы бровей и неповрежденные зубы. Можно было рассмотреть все сухожилия, идущие от щек к голове. От увиденного Элла почувствовала рвотные позывы. Пока Рипли и Харрис осматривали голову, Элла выбежала на улицу, чтобы подышать воздухом.

Теперь ее теория имела значительное подспорье, но все равно это было самое ужасное утро. Облачное небо над головой и грязная трава под ногами. Она чувствовала, как влага с лужайки просочилась в ее обувь. Сначала ей было некомфортно, но затем она вернулась в реальность. Все эти смерти и разложение, которые она лицезрела за последние несколько дней, казались ей каким-то невероятным ночным кошмаром.

За последние несколько дней она многому научилась, включая то, что учебники и фотографии мест преступления не могут подготовить человека к встрече с этим в реальности. Элла всегда думала, что, окажись она в подобной ситуации, ей удастся держать свои эмоции под контролем, но реальность разительно отличалась от того, что она представляла. Каждое место преступления накладывало свой отпечаток, вытесняя все приятные воспоминания сценами жестокости и человеческих страданий.

Она подумала, что, возможно, эта должность не для нее, но мысль о том, чтобы подвести людей, давших ей этот шанс, повысила уровень ее тревожности до предела.

Вдруг она почувствовала на своем плече прикосновение чьей-то руки.

– Нет, легче со временем не станет, новенькая, если ты об этом думаешь.

Элла сняла очки и протерла глаза. Она не развернулась к Рипли.

– Не об этом. Я думаю, может, я не создана для этой работы.

Рипли рассмеялась.

– Ты шутишь? Твоя теория выглядит весьма правдоподобной. Не позволь паре жутких подробностей разуверить тебя.

Элла почувствовала, как тревога отступила. Облегчение пришло медленно и постепенно, когда она поняла, что легендарная Мия Рипли похвалила ее.